Восстание Болотникова 1606–1607

Таким образом, по этой версии, волжский поход «царевича» Петра являлся походом, имевшим целью свержение Лжедмитрия и воцарение Петра на московском престоле. Было бы очень соблазнительно принять версию списка Оболенского, но она находится в противоречии как с показаниями самого «царевича» Петра о целях похода (против «лихих бояр»), так и с последующей деятельностью Петра, движение которого идет под лозунгом «царя Димитрия»[1119]. Правильнее будет поэтому считать рассматриваемую версию продуктом редакционной обработки первоначального текста «Нового Летописца» (где содержание писем «царевича» Петра Лжедмитрию не указывается) в духе «вотчинной» теории престолонаследия, с точки зрения которой сын царя Федора, а не младший сын Ивана Грозного, был действительно «сущий отчич и наследник» московского престола.

Восстание 17 мая в Москве и убийство Лжедмитрия I оказали влияние и на движение казаков. События эти застали отряд «царевича» Петра в районе Свияжска, у Вязовых гор, где ехавший из Москвы казак «сказал казаку брату своему Гребенкину, что на Москве Гришку Розстригу убили миром всем»[1120]. Эта «весть» заставила казаков повернуть назад, вниз по Волге, причем, по свидетельству «Карамзинского Хронографа», казаки, «едучи Волгою, на встрече всяких служивых людей, и торговых, и на ватагах промышленных людей побивали до смерти и грабили»[1121]. На речке Камышенке казаки сделали остановку: «стояли с казаками со всем войском на Камышенке»[1122]. Именно здесь, очевидно, возник план отправиться на Дон, который и был осуществлен переходом в судах по речке Камышенке, а затем переволокой судов на речку Иловлю, которой казаки и «перегребли на Дон». Но и на Дону казаки не остались, а пошли сначала Доном, а затем Донцом по направлению к Украинным городам[1123].

Весь этот путь казаков с большой подробностью изложен в показаниях «царевича» Петра. «Новый Летописец» и «Карамзинский Хронограф» гораздо менее точны в своих версиях о маршруте казаков Петра. «Новый Летописец» лишь кратко сообщает, что, дойдя по Волге до Царицына, «тот вор Петрушка и с казаками поиде на Дон и ту на Дону зимова»[1124]. «Карамзинский Хронограф», сохранив приведенные выше сведения о действиях казаков во время их похода по Волге, дальнейший маршрут их изображает очень неточно, указывая, что казаки, «не доехав Царицына, рекою Камышенкою проехали в Украиные городы на Воронеж с товарыщи»[1125]. Упоминание в «Карамзинском Хронографе» Воронежа представляет интерес в плане определения участия этого города в движении «царевича» Петра. Очевидно, именно основываясь на такого рода сведениях, автор «Карамзинского Хронографа» и назвал Воронеж тем местом, куда приехали казаки с «царевичем» Петром. Но самый маршрут Петра изображен в «Хронографе» неправильно. То же следует сказать и о сообщении «Нового Летописца» о том, что казаки и «царевич» Петр «зимовали» на Дону. В действительности, к зиме их не было уже ни на Дону, ни в Воронеже.

Еще до наступления зимы, когда казаки «Донцом вверх погребли верст со сто», к ним приехал с грамотой из Путивля некий Горяйно. Грамота эта была «писана от князя Григорья Шоховсково да от Путимцов ото всех» и предлагала казакам и «царевичу» Петру итти «наспех» в Путивль, сообщая, что «царь Дмитрей жив, идет из Литвы со многими людми в Путимль». «По той грамоте», казаки и «царевич» Петр «пришли з Донца на Украйну во Царев город, а из Царева города пришли в Путимль»[1126].

Уход казаков с Волги явился переломным моментом в развитии движения «царевича» Петра. Сущность этого перелома заключалась в том, что с этого момента устанавливается прямая связь движения «царевича» Петра с восстанием Болотникова. Из чисто казачьего, локального движения движение «царевича» Петра превращается в составную часть восстания Болотникова.

Первые сведения о нахождении «царевича» Петра «на Севере» относятся к декабрю 1606 г. 26 декабря 1606 г. во время переговоров в Кракове между Польшей и Россией польские представители заявили посланнику Василия Шуйского князю Г. Волконскому и дьяку А. Иванову, что, по словам «многих людей», приехавших «из Северы», там «ныне государем Петром зовут, сказываетца сын бывшего государя вашего в. к. Федора»[1127]. Спустя несколько дней, 31 декабря, польские дипломаты сообщили Г. Волконскому дополнительные и более точные данные о Петре: «Пришло к нам писмо подлинное вчерась с Украйны изо Мстисловля, а пишет державец, что подлинная ведомость, что Петр, которой сказываетца сыном великого князя Федора, достовает государьства Московского на Дмитрея… И осел деи тот Петр Северскую землю по Брянской лес и городы поймал»[1128].

Слухи о «Петрушке» отмечает в своем дневнике и В. Диаментовский. В недатированной записи, относящейся к ноябрю 1606 г., он указывает, что о противнике Василия Шуйского ходят различные толки: «Говорили в один голос, что Дмитрий, но нам не хотелось верить; другие сообщали о Петрушке»[1129].