Восстание Болотникова 1606–1607

Вторая черта в деятельности Болотникова, отмеченная Буссовым, показывает, с какой настойчивостью стремился Болотников добиться помощи осажденной Туле со стороны «царя Димитрия». Буссов трижды касается вопроса о посылке Болотниковым многочисленных гонцов «к своему господину, пославшему его в Россию», с требованием итти на выручку осажденной Туле, упоминая, между прочим, что одним из таких гонцов был Iwan Martmowitz Sarutzki[1462].

Все эти попытки Болотникова установить связь с «царем Димитрием» и добиться от него помощи остались безрезультатными[1463]. Но ни эти неудачи, ни падение Лихвина, Волхова и Белева, «очищенных» воеводами Шуйского[1464], не сломили стойкости осажденной Тулы. По словам Буссова, «измена этих трех городов (Волхова, Белева и Лихвина. — И. С.) помешала освобождению осажденных в Туле.

Но хотя они терпели страшные лишения от голода и наводнения, они все еще не сдавались, надеясь, что вода спадет, и тогда они смогут вновь попытать счастья — пробиться сквозь вражеские войска и вырваться из осады»[1465]. Это последнее известие Буссова особенно интересно, так как оно показывает, что тактика Болотникова не исчерпывалась одними лишь оборонительными действиями в ожидании выручки осажденной Тулы войсками «царя Димитрия», и свидетельствует о наличии у него до самого последнего момента плана активных действий и разрыва кольца осадивших Тулу войск Василия Шуйского путем удара изнутри силами самих осажденных.

Тула пала 10 октября 1607 г.[1466]

Все источники единодушны в том, что «тульские сидельцы» прекратили свое сопротивление и сдались Шуйскому в силу своего «изнеможения»[1467]. Четырехмесячная осада Тулы имела своим результатом страшный голод в блокированном городе. Правда, Н. де Мело в своем письме указывает, что Болотников, переходя из Калуги в Тулу, снабдил город «оружием и съестными припасами на 6 лет»[1468]. Но, вероятно, ближе к истине Геркман, отмечающий, что Болотников, прибыв в Тулу, «не успел запастись провиантом, вследствие чего съестные припасы стали истощаться»[1469].

Описания голода в осажденной Туле, даваемые современниками, напоминают, по употребленным в них выражениям, картины голода 1601–1603 гг.[1470]

Бедствия осажденных возросли в неизмеримо большей степени в результате наводнения, вызванного устройством запруды на Упе: «…и людем от воды учала быть нужа болшая, а хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стало»[1471].

Единодушие источников в характеристике условий жизни в осажденной Туле исчезает, однако, при переходе к описанию обстоятельств падения Тулы.

Этот последний момент в истории борьбы под Тулой, по понятным причинам, привлекал особое внимание современников, и поэтому в отличие от более ранних моментов осады Тулы здесь не только нельзя жаловаться на недостаток источников, а, напротив, приходится говорить об их изобилии.

Официальная версия падения Тулы, известная нам по грамотам Василия Шуйского в Пермь и Сольвычегодск, имеет следующий вид: «Октября в 10 день... Тульские сидельцы, князь Андрей Телятевской и князь Григорей Шаховской, Ивашко Болотников и все тульские сидельцы, узнав свои вины, нам великому государю добили челом и крест нам целовали, и Григорьевского человека Елагина, Илейку, что назвался воровством Петрушкою, к нам прислали». В грамоте в Пермь к этому еще добавлено: «А вора Илейку послали есмя к Москве, чтоб всем людем наших государств такое воровское умышление было ведомо»[1472].

Эту же официальную версию излагал в декабре 1607 г. П. Вразский ногайскому князю Иштереку, сообщая ему, что «ноября в 13 день присланы от государя ц. и в. к. Василья Ивановича в. Р. грамоты на Царицын к боярину и воеводам, к Федору Ивановичю Шереметеву с товарыщи, с астраханцом с-Ываном Растиславским, что божьим милосердием, государевы изменники тульские сидельцы князь Ондрей Телятевской, да князь Григорей Шаховской, да Ивашко Болотников и все тульские сидельцы великому государю ц. и в. к. Василью Ивановичу в. Р. добили челом, и вину свою принесли, и крест ему государю целовали, и Григорьевского холопа Елагина, Илюшку, которой воровством Петрушкою назывался, к государю привели»[1473].

В «Новом Летописце» обстоятельства падения Тулы изображены несколько иначе: «Воры же, видя свое изнеможение, царю Василию здалися, и вора Петрушку взяша и угодника ево, всей крови заводчика, князя Григорья Шаховского: тут же взяша Ивана Болотникова и иных воров и отослаша их к Москве»[1474].

Третья версия русских источников о падении Тулы представлена «Карамзинским Хронографом». Рассказ «Карамзинского Хронографа», очень подробный и обстоятельный, расчленяет описание падения Тулы на два этапа.