Восстание Болотникова 1606–1607

Пораженный Шуйский заявил: хотя я поклялся не пощадить ни единого человека из осажденных в Туле, я согласен тем не менее сложить свой гнев на милость и готов даровать им всем жизнь за их мужество и верность присяге, данной ими Вору (einen Worn); пусть они служат мне и будут верны так же, как были верны ему. На этом он целовал свой крест и велел объявить им, что они все будут помилованы. Когда все совершилось, они передали Шуйскому крепость Тулу в день Симона-Иуды 1607 г. (Alss solches geschehen, übergaben sie dem Suski die Festung Thula am Tage Simonis Judae des 1607 Jahres)»[1482].

Нарисовав затем красочную сцену выезда Болотникова из Тулы и диалога между ним и Шуйским, Буссов в заключение сообщает о судьбе Болотникова и Петра. Заняв Тулу, Шуйский «приказал Болотникова и князя Петра вместе с 52 немцами, находившимися с ними в Туле, отправить за приставами (mit Pristauen) в Москву. Немцам была предоставлена свобода идти к своим, князь же Петр и Болотников некоторое время охранялись так, что ни к ним никто не мог приходить, ни они не могли никуда выходить. Шуйский сдержал клятву, данную им обоим так, как и подобало такому человеку, как он. Князя Петра, который, возможно (об этом имеются важные сведения), был царского рода, он приказал повесить в Москве. Болотникова же он послал в Каргополь (nach Kerckenpol), велел держать его некоторое время в тюрьме и, в конце концов, выколол ему глаза и утопил»[1483].

Итак, по Буссову, капитуляция Тулы явилась результатом соглашения между Болотниковым и Шуйским, по условиям которого царь обязался помиловать осажденное войско и его руководителей; расправа же с Петром и Болотниковым квалифицируется Буссовым как акт вероломства со стороны Шуйского.

Буссов не является единственным представителем такого взгляда на обстоятельства взятия Шуйским Тулы. Совершенно так же описывает в своих мемуарах историю падения Тулы архиепископ Елассонский Арсений. Свидетельство Арсения Елассонского представляет не меньший интерес, чем рассказ Буссова. Если Буссов выступает как очевидец (или со слов очевидцев), то Арсений Елассонский, не будучи в Туле, «безотступно» жил в Москве в течение всего времени восстания Болотникова и обладал по самому своему положению доступом к высшим политическим и церковным кругам, что делало его исключительно осведомленным человеком[1484].

Эта осведомленность бросается в глаза и при чтении его рассказа о падении Тулы.

Рассказ Арсения Елассонского имеет следующий вид: «Царь Василий, явившись в Тулу с многочисленным войском, осаждал ее в течение семи месяцев. С трудом она была предана ему после того как царь Василий дал клятву, что он не предаст смерти Петра и воевод, бывших с ним, и что он не причинит вреда ни гражданам, ни городу. И после того как город сдался, царь не сдержал своей клятвы и первого его воеводу Ивана Болотникова отправил в Москву на показ всем. И назначивши в Туле своего воеводу и судей, быстро отправился и сам в Москву, оставив город Калугу и другие города не взятыми... Упомянутого Петра, именуемого сыном царя Феодора, преступивши клятву (царь) повесил, а Ивана Болотникова, как достойнейшего мужа и сведущего в военном деле, и прочих с ним, удаливши в далекое изгнание, умертвил там. Итак, когда все это произошло, весь народ был весьма возмущен и пришел в негодование против царя»[1485].

Таким образом, Арсений Елассонский, подобно Буссову, утверждает, что Шуйский добился сдачи Тулы лишь путем заверений осажденных в Туле, что никто из них, в том числе и их руководители, не будет подвергнут наказанию, а затем нарушил клятву и расправился как с «царевичем» Петром, так и с Болотниковым.

Третьим современником-иностранцем, примыкающим к рассматриваемой версии падения Тулы, является В. Диаментовский. Говоря точнее, в данном случае дневник В. Диаментовского сохранил в своем составе письмо одного из поляков, не названного В. Диаментовским по имени ввиду особо секретного характера его письма. В этом письме и находится известие об обстоятельствах падения Тулы.

Письмо поляка-анонима приводится В. Диаментовским не целиком, а в выдержках («пунктах»), причем пунктам этим предшествует общая характеристика письма: «Некоторые пункты из письма около 25 (ноября 1607 г. — И. С.), одного из наших товарищей, находящегося тут же в Ярославле, но в другом, особом помещении, по некоторой причине. Это письмо он тайно прислал нам, ибо до него доходили вернейшие известия (если это правда)»[1486].

Описанию падения Тулы посвящен 2-й пункт письма, который надлежит привести полностью: «2-е. Петрушка и Болотников несомненно в Москве. Болотников хотел устроить некую штуку, но она у него не вышла. Люди ушли из Тулы по заключенному им договору (za kontraktem jego), а сам он остался в оковах»[1487].