Восстание Болотникова 1606–1607

В «Новом Летописце» политическая программа восстания Болотникова определяется формулой: «хотят те воры царя и бояр побити»[1552]. В этой формуле нашло свое выражение отношение восставших крестьян к крепостническому государству.

В глазах восставших царь Василий Шуйский олицетворял собой это государство и являлся выразителем интересов бояр. Это делало его ненавистным для восставших крестьян и холопов. Ярким выражением отношения к Шуйскому народных масс является сохранившаяся в составе первоначальной редакции «Сказания» А. Палицына народная поговорка о Василии Шуйском: «Хотя бы нам чорт, толко бы нам не тот»[1553].

Значение этой поговорки, однако, не исчерпывается тем, что она знакомит нас с мнением народа[1554] о Василии Шуйском. Замечателен в ней самый характер постановки и решения вопроса о власти. Суть этой постановки вопроса может быть выражена формулой: любой царь будет лучше, чем Василий Шуйский; иными словами: плохой царь должен быть заменен хорошим царем.

Такая позиция в вопросе о власти раскрывает самое основное в политических воззрениях угнетенных классов феодальной России. Выступая против феодального гнета и крепостнического государства как носителя этого гнета, угнетенные классы — крестьяне и холопы — были, однако, неспособны сформулировать программу нового политического устройства, выходящую за рамки традиционного политического строя. Именно в этом надо искать объяснение «царистской» идеологии крестьянских движений XVII–XVIII вв., в том числе и восстания Болотникова.

Для изучения «царистской» идеологии крестьянства XVII в. исключительное значение имеют материалы политического сыска первой половины XVII в., опубликованные Н. Новомбергским в его издании «Слово и дело государевы»[1555].

Материалы эти, относящиеся к первым десятилетиям царствования династии Романовых, полны воспоминаниями о бурных днях начала XVII в. и мечтами крестьян и холопов о возврате этих дней, причем мечты эти неизменно выливаются в форму мечтаний о «хорошем царе» и о «царе Димитрии».

Так, 6 апреля 1614 г. крестьянин князя Куракина Милютка Кузнец заявил в кабаке: «Что де нынешние цари? Нам де те цари ноне не надобны». Те же мотивы звучат «на беседе» у крестьянина Федулки Васильева в деревне Ромоданове, Пронского уезда, в 1625 г., на которой собравшиеся крестьяне и холопы вели разговор о царствовавшем тогда Михаиле Федоровиче Романове. Когда один из участников «беседы» — «боярский человек» — попытался хвалить царя, заявив: «Да споди де государь здоров был на многия лета, дал де бог смирна», то другой участник беседы, крестьянин «Гараська, прозвище Ворок» выразительно ответил: «Да споди де нам десять царей, еще де бы того лучше было». Тот же эффект произвела попытка, имевшая место в 1614 г. на беседе у богоявленокого попа Ивана, в Белгородском уезде, провозгласить здравицу в честь Михаила Романова. В ответ на слова: «Да споди де здоров был государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии на многия лета!» — белгородец Сенька Телятников заявил: «Здоров б де был царь Дмитрий!».

За возглас: «Чтоб де здоров был государь князь Дмитрий Иванович всеа Русии!» — попал в тюрьму в 1624 г. новосильский пушкарь Андрей Дубенец.

Мечты крестьян и холопов о «хорошем царе» не ограничивались одними воспоминаниями о «царе Димитрии». В 1630 г. в Калуге «тюремный сиделец» холоп князя Б. М. Лыкова Савинко Васильев заявил: «Сижу я топерва в темнице в бедности, а как выйду из тюрьмы, и я де буду над вами, мужики, царь». О том же мечтал в 1625 г. крестьянин Гриша Будырин: «Как де бы я был в Серпейском уезде в деревне Мишневой, и я де был царь в те поры».

Если для крестьян начало XVII в. рисовалось как предмет мечтаний, то представители противоположного лагеря резко осуждали минувшие времена, по мотивам, которые откровенно изложил В 1625 г. поп Иван Григорьев из села Рыченок, заявив козельскому беломестному казаку: «Ноне де не старая пора вам, коли вы царей заводили да воровали, нашу братью до смерти побивали»[1556].

Приведенные материалы могут служить лучшим комментарием к лозунгу Болотникова о «царе Димитрии», раскрывая социальный смысл этого лозунга и наполняя его конкретным содержанием.

Свержение Василия Шуйского и провозглашение царем «царя Димитрия» было основным политическим лозунгом восстания Болотникова. Именно «царь Димитрий» в представлениях участников восстания Болотникова являлся идеалом «хорошего царя». Этот идеальный «царь Димитрий» не имел ничего общего с историческим «царем Димитрием», т. е. с Лжедмитрием I[1557]. В глазах народных масс «царь Димитрий» являлся жертвой бояр, помешавших ему использовать свою власть на благо народных масс.