Восстание в Гурии

— Конец нашим бедам! — говорили они. — Мы добились всего, чего хотели. Сегодня же начальник и наши господа пришлют нам гонца с вестью, что крепостному праву конец, что налогов больше не будет, и запросят у вас мира. Вот чему верьте... Не верьте никому другому, не вступайте в бой.

Бесиа хотел застрелить Иване, но Симон удержал его.

— Не сходи с ума! Если ты убьешь его, тебя само-го убьют. Это будет наруку только нашим врагам.

— Хорошо бы убрать его с дороги, но ничего не поделаешь! — со злобой проговорил Бесиа, опуская ружье.

Иване не слыхал этого разговора и не заметил, как в него целился Бесиа. Проходя близко от него, он пробормотал себе под нос:

— Погоди немного, потешу я тебя! Но Бесиа тоже не слыхал этих слов.

Вместе с Симоном направился он к пригорку, на котором стояли плетеные из лозняка шалаши. Их обитатели, видимо, недавно встали, и теперь одни неспеша умывались, другие крестили зевающий рот, третьи неторопливо завтракали. Их ружья стояли, прислоненные куда попало.

— Ну, и молодец же ты, Атаниа! — крикнул Бесиа, проходя мимо рослого юноши, который считался одним из надежнейших бойцов, пока ему не сказали, что заключается мир. — Надеялись мы на тебя, а ты разгуливаешь безоружным! К самому концу ты переломил нам спину и покинул нас. Недаром говорится: «Конь узнается в конце пути». — Враги согласились на наши условия. Чего же тебе еще? — ответил юноша в недоумении.

— Увидишь сам, согласились они или нет! И ты мог поверить Дата и Иване?

— Неужели они обманули? Подождем сегодня и завтра, а там, если они соврали, я у них глаза выцарапаю.

— Как же! Сначала они у тебя выцарапают глаза, а там посмотрим, как ты без глаз разглядишь их!

Симон и еще несколько парней, стоявших поближе, рассмеялись.

— Весело ли ему, грустно ли, а всегда пошутит! — ласково сказал о нем Симон. — Бесиа, а Бесиа, изменил, кажется, нам и Хасан-бег. Смотри, как солнце высоко стоит! Где же он?

— Да, дела плохи! Давай вернемся к Шаликашвили и приведем в исполнение наш замысел, — сказал Бесиа, потом повернулся снова к Атаниа, спросить еще раз не пойдет ли он с ними, но в это время раздался крик:

— Убивают! Убивают! Измена! Спасайся, кто может!

И вдруг Бесиа увидел, что к шалашам повстанцев приближаются русские отряды и имеретинские всадники. Среди повстанцев поднялась суматоха.

— В лес! Бегите в лес! — кричали одни.

Но было уже поздно. Русские занимали опушку леса.

— За ружья, ребята, за ружья! — кричал Бесиа. — Мы рассеем врага, как стадо коз!

Он бросился с ружьем на конных имеретин. За ним последовали Симон и еще несколько ребят.

Грянули выстрелы, и несколько имеретинских всадников свалилось с коней.

— Дата нас предал! Идем за Бесиа! — кричал Атаниа.

Услышав этот крик, человек сто схватилось за оружие. Бесиа и его друзья, скрываясь за деревьями, заряжали ружья.

— Оплошали мы, Симон! — прокричал Бесиа Симону. — Сейчас нападут на Амбако и Георгия и убьют их!

— Не бойся, они под хорошей защитой! Да и место у них выгодное для обороны.

— Конечно, они могут укрыться за холмом... Прячьтесь за деревья, ребята! — закричал Бесиа и выпустил. пулю во врага.

Раздалось около ста дружных выстрелов, и противник, все еще находившийся на открытом поле, потерял еще несколько человек.

Если бы повстанцы успели выпустить еще хотя бы пять таких залпов, имеретины были бы вынуждены отступить. Тогда повстанцам удалось бы укрепить свои позиции.

Но в это мгновение дворянин Иване и слуга его Козиа, спрятавшись за деревья позади Бесиа и Симона, притворяясь, что стреляют :в неприятеля, выстрелили? им в спину.

— Хасан-бег, ты нас предал, но Гурия тебе отомстит!— воскликнул Бесиа, падая на землю.

И последний вздох вырвался из его груди.

— Бесиа, убили нас с тобой! — крикнул вслед за ним Симон и свалился на землю.

К нему подбежал товарищ и, подхватив его, еще-живого, унес в лес. Повстанцы не сразу заметили гибель Бесиа и Симона и самоотверженно продолжали обстреливать, врагов. Противник не успел еще выкатить пушки из Озургети, а потому слабо защищался и нес значительные; потери.

Но Иване и Козиа не дремали. Никто не видел, как они стреляли в спину Симону и Бесиа. И они первые подняли крик:

— Бесиа и Симона убили! Надо спасаться! Услыхав это, люди перестали стрелять и побежали

в глубь леса.

— Не пускай их, бей их! — крикнул зычным голосом князь Дата, скакавший во главе имеретинских всадников, и припустил коня вдогонку убегающим, крестьянам. Однако, всадники не решились вступить в лес, где крестьяне, укрываясь за деревьями, могли перестрелять их. Выкатили городские пушки и в течение нескольких часов обстреливали лес артиллерией. Поставив вокруг города охрану, русские и имеретины вернулись в город. Возвращаясь с поля битвы, князь Дата увидел труп убитого Бесиа.

— А-а, крестьянского генерала убили! Что же теперь будет делать Амбако Шаликашвили без своего