Восстание в Кронштадте. 1921 год

Время от времени «Известия ВРК» печатали списки выбывших из партии. Только в двух номерах газеты был опубликован список, превышавший 200 фамилий. Основной причиной подобного отступничества послужило начавшееся 7 марта наступление большевиков на Кронштадт, свидетельство тому письма жителей Кронштадта, печатавшиеся в «Известиях ВРК». «Коммунистическое учение с его девизом «Все для народа» захватило меня своею чистотою и красотою, и в феврале 1920 года я вступила кандидаткою в РКП, но при первом выстреле по мирному населению, по моим горячо любимым детям, коих в Кронштадте около 6 или 7 тысяч, я содрогнулась от мысли, что я могу считаться соучастницей в проливаемой крови невинных жертв; я почувствовала, что верить и исповедовать то, что опозорило себя зверским поступком, я не в силах, а потому с этим первым выстрелом я перестала считать себя кандидаткою РКП. Учительница Мария Николаевна Шатель» («Известия ВРК» № 8 от 10 марта).

Чем тяжелее был грохот канонады, тем больше членов партии в Кронштадте покидало ряды партийной организации. Каждый день на страницах «Известий ВРК» появлялись письма от коммунистов, осуждающих правительство за использование силовых методов и одобряющих контрмеры ВРК. Те, кто публично объявил о выходе из партии, не отказывались от коммунистических идеалов, но критиковали руководство партии за их извращение ради собственной выгоды. Приведенные ниже письма дают ясное представление об атмосфере, царившей в Кронштадте в те страшные дни: «Широкий взмах просветительной волны, брошенный коммунизмом, классовая борьба трудящихся с эксплуататорами, советское строительство вовлекли меня в партию коммунистов, кандидатом которой я состою с 1 февраля 1920 г. За время пребывания в партии передо мною открылся целый ряд существенных недочетов среди верхов партии, обрызгавших грязью красивую идею коммунизма. Среди последних отталкивающе действовали на массы бюрократизм, оторванность от масс, диктаторство, большое количество так называемых «примазавшихся» карьеристов и т. п. Все эти явления порождали глубокую пропасть между массой и партией, превращая последнюю в бессильную организацию по борьбе с внутренней разрухой страны. Не желая являться сторонником варварских поступков тов. коммунистов, а также не разделяя тактики «верхов», вызвавших кровопролитие и большие бедствия народных масс, открыто заявляю перед Вр. Революционным комитетом, что с момента первого выстрела по Кронштадту я не считаю себя больше кандидатом РКП, а всецело присоединяюсь к лозунгу, выдвинутому трудящимися Кронштадта: «Вся власть Советам, а не партиям!» Преподаватель 2-й трудшколы Т. Денисов» («Известия ВРК» № 10 от 12 марта).

«Признавая, что политика коммунистической партии завела страну в безвыходный тупик – так как партия обюрократилась, ничему не научилась, не хотела учиться и прислушиваться к голосу масс, которым она пыталась навязать свою волю, не считаю себя больше членом РКП и всецело присоединяюсь к резолюции, принятой на общегородском митинге 1 марта, и прошу располагать моими силами и знаниями. Настоящее прошу опубликовать в местной газете. Сын политического ссыльного по делу 193-х, красный командир Герман Канаев» («Известия ВРК» № 3 от 5 марта).

Во время восстания партийная организация Кронштадта не представляла серьезной оппозиции. 2 марта приверженцы партии, порядка 200 человек, собрались в помещении Высшей партийной школы и недолго думая пришли к выводу, что положение безнадежное и надо уходить по льду на Красную Горку.

На ранней стадии восстания часть стойких приверженцев партии ушли на материк и на окружающие Котлин форты в тщетной попытке поднять их против мятежников. В свою очередь ВРК взял под арест главных партийных лидеров. Первые коммунисты были арестованы 2 марта на делегатском собрании, проходившем в Морском инженерном училище. Ими были Кузьмин, начальник политотдела Балтийского флота, Васильев, председатель несуществующего Совета, и Коршунов, комиссар Кронштадтской эскадры линейных кораблей. На следующий день патруль мятежников перехватил на пути к форту Тотлебен начальника политуправления Балтийского флота Э.И. Батиса.

Среди арестованных был и Л.А. Брегман, председатель Кронштадтского комитета РСДРП (б).

Несколько чиновников избежали ареста, сотрудничая с мятежниками. 2 марта было организовано Временное бюро Кронштадтской организации РКП в составе Я.И. Ильина, комиссара по продовольствию, Ф.Х. Первушина, бывшего председателя Совета, и А. С. Кабанова, председателя Кронштадтского профсоюза. 4 марта Временное бюро выпустило декаларацию, в которой призвало коммунистов Кронштадта к сотрудничеству с ВРК. Бюро предупреждало против «злонамеренных слухов», распускаемых агентами Антанты, что коммунисты якобы готовятся подавить восстание и что мятежники будут расстреливать членов партии.