Восставшая Мексика. 10 дней, которые потрясли мир. Америка 1918

Экзотический негритянский город^-

, верх Амстердам-авеню,И его черный, чувственный, задешево счастливый люд,
    которого все сторонятся,
Кабачки темного города и европейские джазы…
Центральный парк, элегантные автомобили, мурлычащие
    на аллеях
Элегантные всадники, фланирующая элита,
На скамьях беспокойно обжимаются влюбленные,
    поглядывая, не видно ли полисмена,
А жаркими ночами сюда льются задыхающиеся трущобы,
    чтобы поспать на лужайке…
Гарлем, подержанный и слегка уцененный Нью-Йорк,
Бронкс, усовершенствованное гетто,
    паршивая поросль коммерческих домов,
Большие зеленеющие парки и обтерханная кромка природы..
Пропущу ли я вас, грохочущая грузовиками Вест-стрит,
    темная Авеню смерти,
Изящная старая церковь Моря и Земли,
    Инвуд, набалдашник Манхэттена,
Старьевщики Минетта-лейн и вопящий водоворот Брод-стрит,
Аллею Макдугала, позолоченную нищету модных художников,
Кэнтиз Слип, старую метку моря в нижних кварталах?
Нет, и в другом полушарии, в трех тысячах миль отсюда,
    без путеводителя или карты,
Я опишу — только скажите —
    и вас, и ваших обитателей,
Пьяных и трезвых, под луной и под солнцем,
    в любую погоду…
Я наблюдал, как летний день поднимался
    из-за быка Вильямсбургского моста,
Я спал в устричной корзине на Фултонском рынке,
Я толковал о боге со старухой кокни,
    продающей сосиски у надземки на Саус Ферри,
Я слушал рассказы итальянских воришек в семейных номерах
    Хелл-Холла
И слушал с галерки Метрополитен-Опера,
как Дидур поет «Бориса Годунова»…
Я играл в кости с гангстерами
    в округе Гэс-Хауз
И видел, что произошло с неопытным шпиком
    на Сапхуанском холме…
Я могу рассказать вам, где нанять убийцу,
    чтобы пришить стукача,
И где покупают и продают девчонок,
    и как добыть марафет на 125-й улице,
И о чем говорят люди в отдельных кабинетах Лафайетовых
    бань.
Или позади Стив-Броди…
Мил, и дорог, и всегда нов для меня этот город,
Словно тело моей любимой…