Восточные славяне накануне государственности

Подводя итог рассмотрению данных о вечевых собраниях в Киеве 1146–1147 гг., можно заключить, что они наглядно продемонстрировали и закрепили политическую суверенность городской вечевой общины Киева, окончательно превратившуюся в самостоятельного политического игрока, закрепившего свой приоритет над князем, правившим отныне «по всей воле» киевлян и никак иначе. Основой независимости киевской общины была её мощная военная организация, независимая по отношению к князю (в летописях имеются примеры независимых по отношению к князю действий войск той или иной земли: ПСРЛ. III: 23, 24, 25, 27) и придававшая общине военные мускулы, гораздо более мощные в сравнении с небольшой княжеской дружиной. Стержнем её была сотенная система, охватывавшая как город, так и сельскую местность, состоявшая из военных единиц – сотен, возглавляемых сотскими, которые в совокупности составляли тысячу во главе с тысяцким (Фроянов 2001: 678–683). Эта система позволяла в случае необходимости провести быструю организованную мобилизацию всей «силы киевской» (ПСРЛ. II: 162). Вооружённый народ, решающий все ключевые вопросы своей жизни на народном собрании, – вот как предстают перед нами киевляне середины XII в. Учитывая то, что в результате борьбы широких демократических масс городского и сельского населения, долговое рабство было сведено к минимуму, перед нами социально-политический организм, близкий к полисным общинам античного мира. Основное различие состояло в том, что если в Античности основой экономики был труд рабов-иноземцев, то на Руси основой экономики был труд свободных городских и сельских общинников.

В античном мире к консолидации полисной общины привела необходимость держать в повиновении массы иноземных рабов, с которыми крупнейшие рабовладельцы не смогли бы справиться, если бы не вооружённый народ в лице их сограждан, каждый из которых при этом тоже владел каким-то числом рабов. На Руси этот фактор тоже имел значение, но не первостепенное, так как рабов-иноплеменников было на порядок меньше, чем в античных обществах. Что же консолидировало городские общины Руси?

Во-первых, борьба с внешними врагами, требовавшая мощных военных сил в лице народного войска. Во-вторых, постоянная борьба разных городов друг с другом: «старейшие» города боролись за сохранение власти над пригородами, а пригороды – за независимость. В-третьих, борьба городской общины с княжеской властью, в коей общине было не выстоять, не располагай она серьёзной военной силой и организационно-политическим единством. В-четвёртых, в условиях неразвитости вертикальных управленческих структур, только консолидированная община могла обеспечить реальное проведение в жизнь любых решений и просто банальный общественный порядок. Решение общины было обязательным для всех её членов и неукоснительно воплощалось в жизнь, так как, по справедливому мнению А.В. Майорова, на Руси «общегородские и общеземские интересы всегда стоят выше интересов отдельных группировок, какими бы они ни были» (Майоров 2001: 263). Это, однако, не исключает возможности расколов и столкновений между разными частями общины в зависимости от их позиции по тем или иным вопросам, но если уж некое решение было принято законным вечевым собранием, то оно исполнялось всеми вечниками. Наконец, как и в античной Греции, на Руси важнейшим фактором, не допустившим деструкции городской общины, её разделения на антагонистические социальные группы, была демократическая борьба широких слоёв народа за свои права и свободы, против эгоистических устремлений князя и социальной элиты.

В дальнейшем киевская община ещё не раз покажет свою силу и власть. В 1150 г. в ходе борьбы за Киев между Изяславом Мстиславичем, Юрием Долгоруким и Вячеславом именно позиция киевлян оказалась решающим фактором, обеспечившим победу Изяслава (ПСРЛ. II: 396–398), традиционно поддерживаемого киевской общиной.

Важной демонстрацией единства князя и народа, городской вечевой общины были устраиваемые для всего люда князем пиры, которые неоднократно упоминаются на страницах летописи (см., напр.: ПСРЛ. II: 416, 418–419, 634, 682). Пиры эти имели важную социальную функцию, так как, с одной стороны, показывали щедрость князя, его любовь и уважение к народу, а с другой – были важным местом прямого общения князя с людьми градскими.

После смерти Изяслава киевляне посадили на столе его брата Ростислава: «И посадиша в Киеве Ростислава кияне, рекуче ему: «яко же и братъ твои Изяславъ честил Вячеслава, такоже и ты чести. А до твоего живота Киевъ твои» (ПСРЛ. I: 471).

Долобский съезд князей – свидание князя Владимира Мономаха с князем Святополком. Художник А.Д. Кившенко

Здесь киевляне открыто заявляют о своём полном праве избирать себе князей. Правящий князь самостоятельно не мог назначить себе наследника, он мог только предложить киевлянам некую кандидатуру, а соглашаться с ней или нет – это было их дело.