Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Китай: достоверные исторические источники свидетельствуют, что в IV веке до н. э. в государстве Цинь традиционная регулируемая система полей была отменена, и с тех пор землю можно было свободно покупать и продавать. Документы, регистрирующие сделки во времена имперских династий Цинь и Хань, свидетельствуют, что после объединения Китая в стране в целом стала преобладать частная собственность на землю. Когда в I веке до н. э. купцы сосредоточили в своих руках значительную долю движимой и недвижимой собственности, правительство приняло серьезные фискальные меры для уменьшения их богатств и в эдикте от 119 года до н. э. запретило им владеть землей, но этот закон не вмешивался в земельные сделки других классов, и даже в случае с купцами он, по-видимому, действовал лишь какое-то время.

К сожалению, исторические источники не объясняют важные аспекты аграрного развития; это справедливо и для первого периода отношений комплексной собственности, и для последующего периода регулируемого аграрного порядка, установленного в V веке н. э. и длившегося до середины VIII века. Впрочем, для выявления по крайней мере главных тенденций развития в эти периоды информации вполне достаточно. В течение последнего тысячелетия захватнические династии резервировали земли для своих сторонников, а также для тех китайцев, которые вступали в ряды захватнических армий; но для большинства своих китайских подданных было сохранено частное землевладение. По оценкам ученых, во время последнего периода Маньчжурской династии общая площадь земель, находящихся в руках ее сторонников: маньчжуров, монголов и китайцев – составляла около 4 процентов, а земля, находившаяся в частных руках, – почти 93 процента[91].

Впрочем, до этого времени доля неправительственных земель могла порой составлять около половины всех земель, и, хотя разные законные условия давали преимущественное право на покупку земель родственникам, кажется очевидным, что Китай пошел дальше всех других ведущих восточных цивилизаций в вопросе о сохранении права на частное владение землей.

Причины этого необычного явления нам не ясны, но некоторые факты помогают пролить свет на этот вопрос. В Китае решающие изменения произошли во второй половине 1-го тысячелетия до н. э., когда одновременно появились очень важные культурные элементы: пахота на волах, использование железа, искусство верховой езды. Вряд ли все это произошло случайно. Ни один из элементов не появился в гидравлических областях доколумбовой Америки, а на Ближнем Востоке и в Индии они возникли по отдельности в результате заимствования. В обоих регионах пахота с помощью домашних животных была известна еще со времен появления письменности; использование железа распространилось позже, а верховая езда – еще позже. Могло ли быть так, что одновременное появление новых технологий в сельском хозяйстве, в военном деле и быстрые способы связи (а также то, что два последних достижения позволили организовать государственный контроль за подданными) подтолкнули хозяев китайского общества к экспериментам со свободными формами земельной собственности? Но какова бы ни была причина этого судьбоносного решения, принятое однажды, оно доказало свою политическую работоспособность и ценность с точки зрения развития сельского хозяйства и налогообложения.

Китайское развитие, требующее дальнейшего изучения, замечательно не только своим успехом, но и его географическими ограничениями. По-видимому, оно повлияло на некоторых соседей Китая, а особенно на Сиам. Но несмотря на многочисленные культурные контакты с отдаленными странами Азии, китайская система частного землевладения оставалась в целом привязанной к месту своего происхождения.

Насколько свободна частная земельная собственность в гидравлическом обществе?

Таким образом, частное землевладение присутствовало во многих гидравлических цивилизациях; но, за исключением краткого недавнего переходного периода, комбинированные частные земли имели меньшую площадь, чем комбинированные общественные земли. Более того. Даже в тех случаях, когда частное землевладение преобладало, ему неизменно мешали достичь той свободы, которая возможна в многоцентровом негидравлическом обществе.

Деспотически навязанные ограничения частной собственности против установленных демократическим путем

Ни в одном обществе владелец собственности не может полностью лишиться всего того, что ему принадлежит. Даже в условиях сильной собственности владелец кирпичей, который может продать их или построить из них дом, не станет бросаться ими в своего соседа. Древний римский упор на суверенное положение собственника хотя и имеет значение для сбора налогов, но в социальном смысле силы не имеет.