Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Под влиянием римлян частные земли появлялись в виде подарков, благодаря передаче земель за военную службу, а также с помощью продажи и подарков других правительственных земель. Это совсем не было похоже на эллинские условия; но даже ученые, которые подчеркивают качественные различия, обычно отмечают и количественные ограничения. Большая часть бывших земель, выданных в награду за военную службу, сразу же после завоевания была возвращена в казну, а возникшие временные частные поместья, которые были дарованы или приобретены за деньги, «большинство» вскоре снова стало императорской собственностью. Таким образом, «лучшие земли продолжали, большей частью, входить в состав королевского домена и называться королевскими. А поскольку в целом конфискации подверглись самые крупные поместья, держателями частной земли были в основном мелкие собственники. Это было особенно характерно для Египта и Малой Азии. Крупные поместья попадались в Сирии и Палестине (Джонсон А.Ч. Египет и Римская империя).

Частная собственность достигла своего второго пика накануне арабского завоевания, особенно в Византии и Египте. Каковы же были условия землевладения в Египте в течение этого периода? Крестьяне, которые из-за мощного фискального давления отказывались заниматься сельским хозяйством – многие просто бежали из своих деревень, – стали целью сложных «реформирующих» мер. Правительственный контроль, выражавшийся в форме принудительного прикрепления к земле, становился все более строгим. Крестьянам запрещено было покидать свои земельные наделы. Они оказались прикрепленными к земле. С тех пор земля в пределах строго регулируемого сельского сообщества сделалась «личным» владением крестьян. Непосильное фискальное бремя заставляло многие села искать «влиятельных» покровителей, в основном среди членов правящего класса и служителей церкви. Эти люди, которых до 415 года называли патронами, пользовались своей властью не везде – многие села оставались под прямым подчинением фискалам и имперской администрации. Не включали они «своих» крестьян и в типичные для того времени крупномасштабные поместные экономии, хотя из-за отсутствия более подходящего термина их владения обычно называли «поместьями».

Эдикт 415 года, в котором признавалось положение крупных землевладельцев, еще раз подтверждал требования правительства. Согласно ему, державшие земли колоны должны были, как и прежде, платить налоги и отрабатывать барщину. Держателям новых поместий вменялось в обязанность собирать со своих колонов налоги в пользу правительства. Но хотя эта функция наделяла новых землевладельцев большой властью, государство сохранило за собой, безо всяких уступок, свои финансовые права: размер налога был единым для всех. Таким образом, владельцы поместий не получили никаких привилегий: «Нет никаких свидетельств того, что они платили меньше, чем другие»[89].

При императоре Юстиниане (а точнее, в 528 году) византийское правительство надеялось собрать в Египте такую сумму налогов, которая превышала бы те, что упоминались во времена Августа. Этот факт порождает вопросы, на которые так и не были найдены ответы. Впрочем, нам достаточно лишь сведений о том, что византийское правительство было способно облагать египетских крестьян налогами не менее успешно и в таких же больших объемах, как и римляне во времена своего первого влиятельного императора.

Следует отметить, что в Египте в конце византийского периода имелись крупные массивы частной земельной собственности – поместья. Они появились при бюрократическом правительстве; их держали в основном землевладельцы-бюрократы, и они, несомненно, были созданы бюрократическим путем[90].

Все это нам известно. Но мы не знаем, принадлежали ли эти египетские поместья частным лицам, или их сдавали в аренду имперские чиновники, священники или даже мелкие фермеры. Неизвестно нам и то, составляла ли их площадь до арабского завоевания более половины всех обрабатываемых земель. Закон запрещал держателям этих поместий покупать крестьянскую землю по своему желанию, и, если верить Джонсону, нет никаких свидетельств тому, что этот закон «оставался мертвой буквой». Собственнические позиции землевладельца, даже если они имели собственнический характер, были ограничены законом. Нет нужды повторять, что и свобода сельчан была ограничена еще сильнее.

Известные нам исторические документы говорят о том, что в ближневосточных странах вроде Египта частное владение землей не было преобладающим; кроме того, они не позволяют предположить, что этот тип землевладения мог в будущем распространиться так широко, чтобы, хотя бы временно, создать комплексные образцы собственности и общества.