Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Несмотря на свои очевидные недостатки, собственническая концепция класса стала мощным стимулом для развития социальных наук до самого начала XX века. Вне всякого сомнения, эта концепция является необходимой для понимания обществ, в которых преобладает сильная, независимая частная собственность; она же помогает понять некоторые второстепенные аспекты обществ, основанных на власти. Но она явно недостаточна, если применять ее к формациям первого типа. А когда речь заходит о том, чтобы объяснить формации второго типа, она становится вовсе непригодной.

Создание мощных правительств во многих современных промышленно развитых странах и появление тоталитарных государств в СССР и Германии позволяет нам назвать государственную власть определяющим фактором классовой структуры в наши дни и в прошлом. Это также помогают нам яснее понять, какую роль играет власть в формировании правящего класса в гидравлическом обществе.

Классовая структура в гидравлическом обществе

Ключевой критерий: связь с аппаратом управления

Пионеры социологии, изучавшей роль собственности и классов, рассматривали азиатские страны как гигантских землевладельцев. В большей части гидравлических обществ основная часть всех обрабатываемых земель и в самом деле подвергается регуляции; и хотя право собственности государства на регулируемые поля скрывается за фасадом кажущегося самоуправления деревенских сообществ, оно действует негативно, когда власти запрещают людям со стороны покупать поля в этих деревнях, и положительно, когда государство передает или продает земли (или деревни) по своему желанию. Впрочем, классическая формула становится неудовлетворительной по крайней мере в одном аспекте: когда она забывает об источниках воды для орошения, которая в гидравлических обществах является главным средством производства.

Принадлежат ли деспотическому государству крупные водные резервуары? Во многих, но не во всех. Я предпочитаю думать, что государство контролирует «крупные» воды страны, но не владеет ими.

Такой же подход можно применять и к земле. Такие гидравлические страны, как имперский Китай, в течение длительного времени терпимо относились к преобладанию частновладельческих земель, ограничивали собственнические позиции с помощью больших налогов, указаний на то, какие культуры следует выращивать, и закона о наследстве, который предполагал раздел имущества умершего между несколькими наследниками. Таким образом, гидравлическое государство, которое нередко владело большей частью обрабатываемых земель, обычно предпочитало сохранять земельную собственность слабой. Такое положение лучше всего считать контролирующим.

В гидравлических обществах разделение людей на главных, привилегированных, и зависимых, которые лишены каких-либо привилегий, происходит одновременно с созданием необычайно сильного государственного аппарата. Хозяева этого государства, пользующиеся всеми его благами и управляющие им, составляют класс, который отличается от массы простолюдинов и считает себя выше «подлого народа», представители которого, хотя и обладают личной свободой, не разделяют привилегии тех, кто стоит у власти. Люди, принадлежащие к числу аппаратчиков, являются правящим классом в прямом смысле этого слова, а остальное население состоит из людей второго сорта, которыми надо управлять[98].

В пределах правящего класса различные индивидуалы и группы сильно различаются по своим способностям принимать решения и управлять персоналом. В гражданской администрации, как и в армии, основные решения принимаются на высшем уровне. Но там же, как и в армии, менее значимые решения принимают руководители среднего звена. А решения, связанные с выполнением приказов и распоряжений, принимают сержанты и рядовые властной иерархии. Их решения могут быть незначительными с точки зрения высшего командования, но они нередко жизненно важны для простолюдинов, судьбу которых они определяют.

Сходство между нижним слоем аппаратной иерархии и малым бизнесом в капиталистическом обществе очевидно. Мелкий предприниматель почти не влияет на условия снабжения, маркетинга или финансов, за исключением тех случаев, когда он объединяется с другими бизнесменами; но, делает он это или нет, именно он обычно и решает, где и что надо покупать и/или производить. Фактически он принимает множество мелких решений относительно мелких сделок, которые составляют его мир. Аналогичным образом, в гидравлическом обществе функционеры среднего и нижнего звена, подобно лидерам самого высокого ранга, являются частью аппарата власти и, хорошо разбираясь, кому надо угодить, тоже пользуются преимуществами, которые способна создать лишь неограниченная власть режима.