Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Верный своему выборочному подходу, Ленин цитировал некоторые утверждения основоположников марксизма, которые касались трех социальных порядков марксистской схемы, в которых господствовала частная собственность: Античность, феодализм и капитализм. Да и эти цитаты Ленин взял не из трудов Маркса, а из более поздних глав «Анти-Дюринга» Энгельса и из самой слабой его работы «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Лекция Ленина, посвященная государству

В 1916 году, когда Ленин готовил свои записи для работы над книгой «Государство и революция», русский абсолютизм, хотя и сильно ослабевший, все еще существовал. Летом же 1917 года, когда работа над книгой была уже закончена, царь был свергнут, а большевики пытались выполнить программу Ленина 1905–1906 годов, включая национализацию земли, которая, как предсказывал Плеханов, резко увеличит шансы возрождения азиатчины.

Так Ленин ввел своих читателей в заблуждение относительно ключевых вопросов революции, которую он готовил. И он продолжал делать это сразу же после Октябрьского переворота и позже, когда большевики стремились укрепить свою монопольную власть. Кульминацией переворота в идеологических взглядах Ленина стала лекция «О государстве», прочитанная им 11 июля 1919 года.

В работе «Государство и революция» Ленин не приводил никаких цитат из «Капитала», но, по крайней мере, цитировал некоторые из второстепенных работ Маркса. В лекции же «О государстве» он не упомянул ни имени Маркса, ни самого слова «марксизм», а Энгельсу отдал должное, заявив, что он является единственным авторитетом в деле «современного социализма». Но он восхвалял Энгельса не за его идеи об азиатском государстве и русском восточном деспотизме и даже не за его книгу «Анти-Дюринг», а только за то, что он в 1884 году популяризировал идеи Моргана. Ленин произнес такие слова: «Я надеюсь, что с вопросом о государстве вы ознакомитесь в работе Энгельса „Происхождение семьи, частной собственности и государства“. Это – одна из главных работ, посвященных современному[135] социализму, каждую фразу которой можно принимать за истину».

Но несмотря на то что Ленин рекомендовал воспринимать каждую фразу из этой книги как непреложную истину, несколько ее ключевых идей он исказил. Для нас особенно интересны два примера, связанные с рабством, которые привел Ленин, надеясь убедить своих слушателей в том, что развитое общество – это процесс, идущий по одной линии, а не по многим.

Как уже отмечалось выше, Энгельс указывал в своей книге о семье, что рабство не было необходимым элементом производства ни на Востоке, ни в европейских странах эпохи Средневековья. (Восток знал только «домашнее рабство, а германские племена, избежав рабского болота, двигались прямо от примитивных зачатков общества к феодальному крепостничеству».) Ленин, однако, отбросил это важное различие и определил рабовладельческое общество как универсальную фазу развития [человечества].

«Через эту фазу прошла вся современная цивилизованная Европа – две тысячи лет назад рабство господствовало повсюду. Через него прошло подавляющее большинство народов в других частях света». И один якобы всеобщий тип порядка, основанного на частной собственности, с необходимостью порождал другой: «рабовладельческое общество сменилось крепостничеством, крепостничество – капитализмом, а капитализм – социализмом».

Эта однобокая схема развития не оставляла никакого места для азиатского общества и азиатской реставрации. Она демонстрировала, опираясь на «научную» точку зрения, что большевистская революция, сокрушив злобные силы частной собственности, привела к неизбежной следующей стадии человеческого прогресса – социализму.

Последний период жизни Ленина: призрак азиатчины возвращается

Если бы Ленин полностью отказался от всех своих ранних убеждений, наш рассказ о большом мифе здесь бы и закончился. Но Ленин был «субъективным социалистом». И хотя режим, который он возглавлял, с самого начала плохо походил на протосоциалистическое управление, которое предвидел Маркс или он сам до Октябрьской революции, он продолжал придерживаться своих прежних убеждений. Так, хотя ради сохранения своей власти он предал свои социалистические принципы, нет сомнений, что его мучили угрызения совести. И можно не сомневаться, что ему было не по себе, когда он изменил своим азиатским взглядам.

В книге «Государство и революция» Ленин опосредованно признал существование восточного деспотизма или «варварской» системы гнета и эксплуатации, употребив поясняющую фразу «во время периода цивилизации» в своей работе о государстве, основанном на частной собственности. Эта фраза не способствовала тому, чтобы исправить вводящее в заблуждение влияние его основного тезиса, но она показала, что он понимает, какой «грех по отношению к науке» он совершил.