Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в конце своей политической карьеры Ленин несколько раз назвал российское институционное наследие «бюрократическим» и «азиатским». Он отметил, что российского общества еще нет по причине полуазиатского «отсутствия культуры». Он противопоставлял «азиатский» способ торговли, принятый у русских крестьян, «европейскому». И он подверг советский режим критике за то, что он не способен развиваться «без крайне грубых типов добуржуазной культуры, то есть бюрократической или крепостной культуры. А такую культуру никак нельзя назвать феодальной». Незадолго до удара, из-за которого он навсегда был вынужден оставить политическую деятельность, Ленин пришел к тому, что назвал советский государственный аппарат «по большей части остатком старого… он лишь слегка подкрашен на поверхности».

И.В. Сталин

Подобно первому римскому императору Августу, отец-основатель Советского Союза Ленин на словах придерживался тех самых принципов, которые своими делами уничтожал. Но слова тоже имели свою историю, и в условиях режима, который втискивал свои идеи в жесткие рамки, от слов официальных авторов доктрин отмахнуться было не так-то легко. Не случайно, что в СССР аргументы в защиту идеи азиатского общества выдвигались совершенно открыто, пока «субъективные социалисты» (члены старой гвардии большевиков) публично выступали против роста новой тотальной бюрократии. И совсем не случайно, что Сталин, который развил первоначальную идею ленинского аппаратного государства, унаследовал и ленинскую готовность уничтожать неудобную истину, даже если она прописана в трудах Маркса, Энгельса и самого Ленина.

Возражения старой гвардии

В 1925 году Рязанов, возглавлявший в ту пору Институт Маркса и Энгельса, опубликовал статью «Маркс об Индии и Китае», в которой связал идеи Маркса об азиатском обществе с азиатским способом производства. В том же самом году экономист Варга заявил, что контролируемые правительством продуктивные и защитные водные сооружения составляли основу китайского общества и что правящий класс Китая составляли ученые администраторы, а вовсе не представители частной собственности вроде землевладельцев. В 1928 году «Программа Коммунистического интернационала», проект которой был составлен под руководством Бухарина, нашла в экономике колониальных и полуколониальных стран «феодальные отношения Средневековья», а также преобладание азиатского способа производства. Варга в своей статье в журнале «Большевик», теоретическом органе Коммунистической партии СССР, снова назвал традиционный Китай азиатским обществом и указал, что в этом обществе крестьяне, владевшие землей или арендовавшие ее, занимали положение, которое очень сильно отличалось от положения крепостных в эпоху феодализма. В 1930 году он подверг публичной критике чиновника Коминтерна Полка и тех редакторов «Проблем Китая», которые, как и он, называли азиатский способ производства азиатским вариантом феодального. Если бы Маркс разделял эту точку зрения, он бы наверняка об этом написал. Изменения, внесенные Полком, представляли собой «ревизию марксизма», не больше и не меньше, поэтому Варга потребовал, чтобы обозначенная им проблема стала темой отдельной дискуссии.

Такая дискуссия была проведена в Ленинграде в феврале 1931 года – то есть вскоре после насильственной коллективизации, которая сильно укрепила позиции новых аппаратчиков, руководимых Сталиным, но еще до начала чисток, во время которых была безжалостно уничтожена старая гвардия большевиков. Эта дата объясняет, почему Рязанов, Варга, Бухарин и Мадьяр (ведущие молодые сторонники азиатской концепции) в этой дискуссии не участвовали. Это также объясняет, почему люди, называвшие великие азиатские цивилизации «феодальными», действовали с опаской, критикуя защитников «теории азиатского способа производства».

Осторожная критика теории восточного общества

Ленинградская дискуссия (1931 год)

С политической точки зрения позиция сторонников «феодальной» интерпретации восточного общества была очень сильной, ибо с 1926 года Сталин постоянно называл китайский аграрный порядок «феодальным». Но, утверждая это, Сталин выдавал желаемое за действительное. Он не мог подтвердить свои идеи, сославшись на известные всем факты, касающиеся экономики Китая. Не указал он и на то, как надо толковать высказывания Маркса, Энгельса и Ленина об азиатской системе и азиатском способе производства.

Это четко проявилось в заявлениях Коминтерна о Китае, Индии и других азиатских странах и помогает понять, почему ораторы, обвинявшие Сталина в том, что его взгляды носят «феодальный» характер, выступая во время ленинградской дискуссии, проявляли большую осторожность. Придерживаться линии партии, столкнувшись с серьезными проблемами, было не так-то просто.

Впрочем, в ходе Ленинградской конференции четко выявились следующие черты: