Восток в философско-исторической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса

Верховная собственность восточного государства на землю – это особая форма коллективной собственности. Лишь в силу ее иерархической структуры, приведшей к возникновению отношения «собственник – владелец», в руках государства в форме ренты, совпадающей здесь с налогом, сосредоточивается совокупный земледельческий продукт общин[102]. В основе как политического господства, так и присвоения прибавочного продукта на Востоке лежит удовлетворение жизненно важных общих и одинаковых потребностей общин (ирригация, оборона)[103].

Патриархальные отношения в ряде восточных стран осложняются кастовой структурой. Мы видели, что в 40-х годах касты вызывали у К. Маркса и Ф. Энгельса повышенный интерес, поскольку, возможно, допускалось, что в кастовых различиях удастся проследить не только естественные, но и общественные отношения. С 50-х годов проблема каст теряет свою остроту и превращается в одну из частных проблем истории Востока, поскольку К. Маркс и Ф. Энгельс приходят к выводу, что касты следует рассматривать как образования чисто естественного типа, для существования которых, однако, в качестве социальных институтов необходимы соответствующие социальные нормы. «Касты и цехи, – писал К. Маркс, – возникают под влиянием такого же естественного закона, какой регулирует образование в животном и растительном мире видов и разновидностей, – с той лишь разницей, что на известной ступени развития наследственность каст и исключительность цехов декретируются как общественный закон»[104]. Касты теряют прежний специфический интерес для исследователя, занятого проблемой генезиса социальных отношений.

Таким образом, анализ материальных жизненных отношений на Востоке, проведенный К. Марксом и Ф. Энгельсом в 50 – 70-х годах прошлого столетия, вновь показал наличие на Востоке естественных отношений.

И все-таки мысль исследователей настойчиво пыталась обнаружить субстрат социальности в истории Востока. Быть может, патриархальные отношения при всем их значении не исчерпывают всей полноты материальных жизненных отношений на Востоке. В самом деле, нельзя ли в обширном теле гипертрофированной патриархальности Востока обнаружить элементы цивилизации? Не есть ли Восток своего рода сочетание естественной связи и цивилизованной (вещной) формы общественности?

К. Маркс и Ф. Энгельс об общественных отношениях

Мы знаем, что переход от варварства к цивилизации, от первобытности к действительному историческому развитию, от естественного к общественному совершается, по мысли К. Маркса и Ф. Энгельса, там и тогда, где и когда отдельные общины вступают в экономическую связь друг с другом, обмениваясь продуктами своего труда в качестве товаров. В 50 – 70-е годы поиск субстрата социальности на Востоке определялся этой общей установкой. В сложной действительности Востока были отмечены оба необходимых для формирования общественных отношений компонента – община и межобщинный товарный обмен. На этой основе создавалась теоретическая конструкция социальной системы, именуемой «восточным обществом», «азиатским способом производства», «системой сельских общин» и т.д.

Прежде всего в рассматриваемый период, в отличие от предыдущего, одной из самых важных проблем истории Востока становится община. До сих пор намеки на социальность Востока К. Маркс и Ф. Энгельс надеялись обнаружить в кастовом устройстве. Касты до поры до времени заслоняли общину. Правда, в таких странах, как Китай XIX в., каст не было. Но не было в Китае и общины. В 50 – 70-х годах проблема каст как носителей социальных отношений в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса была оттеснена проблемой общины. И сделано это было не вопреки свидетельствам китайской истории, так как в Китае в свое время также существовала община. По этому поводу К. Маркс заметил в «Капитале»: «Единство мелкого земледелия с домашней промышленностью образует здесь широкий базис способа производства, причем в Индии к этому присоединяется еще форма деревенских общин, покоящихся на общинной собственности на землю, которые, впрочем, были первоначальной формой и в Китае»[105].

После того как стала очевидна общинная структура восточных стран, азиатские общины были поставлены в генетическую связь с европейскими, и К. Маркс и Ф. Энгельс стали рассматривать стадиальное соотношение азиатской и европейской общественной истории с точки зрения развития одного и того же – общинного – начала. К. Маркс писал: «Более тщательное изучение азиатских, особенно индийских, форм общинной собственности показало бы, как из различных форм первобытной общинной собственности вытекают различные формы ее разложения. Так, например, различные, оригинальные типы римской и германской частной собственности могут быть выведены из различных форм индийской общинной собственности»[106].