Вот это попадос!

Перед нами, жмурясь, стояла большая копия Мишки: здоровая медведеподобная пятнистая живность с характерным семейным оскалом и утробным рычанием, наблюдавшая за слепящим ее огоньком.

Я повернулась к Мишке, боявшемуся больше всех и прятавшемуся за Ульта, который тоже заметил сходство и мотал головой на длинной шее туда–сюда.

— Видимо, кто–то ушел из дома без спроса, — с улыбкой заметила я.

Медведеподобное чудовище, устав ждать, пока дите придет к ней само или мы соблаговолим встать и разойтись, обошло нашу кучу–малу и без труда подхватило за шкирку сорванца. Сорванец был размером со взрослого бурого медведя, а мама (или папа?) — в два раза больше. Ульт, конечно, еще больше (раза в два так точно, не считая размаха крыльев и длинного хвоста с шеей), но даже на его фоне медведь–переросток не терялся, тем более что дракон затаился, прикидываясь не то поваленным деревом, не то выросшей из–под земли скалой или просто трупом. Поэтому мы с Луаронасом тоже предпочли затаиться, чтобы нас так же не подхватили не понесли куда–нибудь в качестве закуски.

На прощание наш лесной друг провыл нам на своем медвежьем, и, судя по всему, это вполне могла быть просьба о помощи.

— Наверное, его накажут, — резюмировал эльф.

— И правильно сделают, — одобрила я, — нечего из дома убегать неизвестно куда в поисках приключений.

На это темный ничего не сказал, только отвернулся и подошел к дракону, осторожно оглядывавшемуся по сторонам, — видно, Ульт еще не верил до конца, что опасность миновала. Эх, Луаронас, Луаронас, неужели и ты такой же малолетний беглец? Но этот вопрос я вслух задавать не стала: поняла уже, что не всё с его полетом в степь на драконе гладко. Захочет — сам расскажет.

На пятый день пути мы благополучно и без особых приключений подошли к краю леса. За тонкой мерцающей пленкой защиты виднелась оживленная дорога, по которой кто шел, кто ехал. Честно говоря, после стольких дней втроем было страшно выходить к людям. Но ничего не поделаешь, дальше наш путь пойдет по обжитым местам. В отличие от меня, дракон и эльф чуть ли не прыгали от радости по этому поводу: у Ульта заканчивалась еда, и пустеющие на глазах мешки его весьма нервировали, а он, в свою очередь, нервировал нас тем, что вечно лез в наши тарелки. Луаронас, покусанный москитами, чешущийся и от этого вечно злой и раздраженный, спал и видел, когда мы уже выйдем из леса с его обилием кровососущих.

И только я знала, что нас, а точнее меня, ищут темные и в Светлом лесу мы были в безопасности. Говорить это эльфу я не решилась: он и так очень нервничал из–за лесных насекомых, а то, что Сармандагар покинул без разрешения, для меня после сцены с Мишкой не вызывало сомнений. Поэтому избежать встречи с его соотечественниками теперь являлось целью номер один. Честно говоря, лично я предпочла бы идти лесами, да боюсь, спутники, покусанные и оголодавшие, мою затею не одобрят.

— Наконец наши приключения закончатся и дальше пойдем спокойно, — довольно потянулся эльф, выходя из леса к защитному барьеру.

Дракон не стал задерживаться и быстрее пошел к дороге.

Я со вздохом прошла контур вслед за спутниками. Не знаю почему, но у меня имелось стойкое ощущение, что всё только–только начинается.

Глава 8. Замаскированы и незаметны

На дорогу мы практически вывалились. Кажется, покусанный Луаронас готов был целовать плохо подогнанные камни кладки, Ульт, вечно всё задевавший в лесу то макушкой, то крыльями, то хвостом, радовался простору и довольно расправил крылья, разминаясь и поднимая мелкую дорожную пыль.

— Эй, потише! — недовольный народ возмущенно загалдел, но, кроме одного упитанного мужичка, выступать открыто никто не решился. — Понаразводили драконов, честному люду уже пройтить негде!

— И где же здесь честный люд? — не стал сдерживать себя мой ушастый друг.

— Светлый эльф, а ведешь себя хуже темного! — не остался в долгу мужик.

— Я и есть темный!

Да, так Луаронаса еще никто не оскорблял.

Но на этом я осторожно оттеснила готового взорваться эльфа к краю дороги, давая всем честным и не очень людям возможность проехать.

— Луаронас, ты можешь не нарываться? — поинтересовалась я, когда народ разошелся.

— Он меня светлым назвал! Меня! Темного эльфа! Как ему вообще такое в голову пришло?

— Ты одет во всё светлое, — объяснила очевидную вещь я.

Луаронас оглядел себя и со злостью пнул валявшийся под ногой камень.

— Придем в город — куплю темную одежду. Лучше в человеческом, чем в этом, — решил эльф.

— Нет, думаю, мы поступим иначе. Одежду на тебе оставим эльфийскую, у тебя даже запас есть. И волосы перекрасим, твой белый должен отлично закрашиваться русым. А по поводу цвета кожи скажем, что путешествуешь много, вот и подзагорел на солнце.

— Что за бред?! — у Луаронаса даже уши от возмущения задергались, что, с учетом их длины, смотрелось презабавно. Но я честно сдерживалась и сохраняла серьезное лицо. — Я скорее умру, чем буду прикидываться светлым! Что у тебя за дурацкие идеи? — кипел мой будущий светлый темный.