Вот стою, держу весло...

Плоты к устью Керхе приводят те же братья и передают Курушу, который буксирует их своим парусником до самого Дильмуна. Это самая тоскливая операция, потому что занимает больше недели. Плоты очень неохотно двигаются, если не вниз по течению.

Общинники прекрасно поняли, что сиюминутная выгода от каждой отдельной торговой сделки не так уж важна – можно и проколоться разок-другой. Тем более, что община без особого напряжения возместит возможные убытки. Важно образовать устойчивый канал поставок большого количества нужных нам вещей. И когда я говорю "общинники" – имею в виду не всех поголовно, а тех, кто принимает решения. Старейшина входит в их число по умолчанию. Я о наших тамкарах: Пале, Куруше, Хапе и Пато. Называться столь уважительным словом они стали с того момента, как начали служение богине Диане, её верховному жрецу Аккорденамданапалу (это полное имя нашего старейшины, принявшего на себя обязанности эна или энси) и мне, как его лугалю – Карпонданамылшу. Только не заставляйте меня ещё раз записывать эти длинные слова, а тем более переводить их на русский.

Так о храме. Без почитания богов в эти времена не обойтись, поэтому пришлось для себя принять небольшой пантеончик, основанный на шумерском списке богов. Главный у нас на Дильмуне верховный бог Ан. Координатор и ужасный любитель порядка. И хватит с него пока, тем более, что при нужде можно ещё навесить то, что потребуется.

Энки ответственен за образование, источники пресной воды и плодородие почв. За растения и всякое-разное по хозяйству.

Энлиль – бог ветра и дыхания. Плюс громы, молнии, тучи, дожди. Одним словом, для простоты мы сознательно разделили верхнюю и нижнюю полусферы.

За женское плодородие и врачевание ответственной назначили Инанну – старшую сестру нашей Дианы, которая, если кто-то забыл, и есть Тияна. Но Тияна – богиня рабочая – одна из нас и всегда на виду. В отличие от Инанны, о которой никто не ведает – где болтается и чем занимается?

Теперь, в случае ревизии из Шумера, у нас всё в полном соответствии с принятой доктриной. А ревизоры вполне могут нагрянуть в любой момент – на северной оконечности острова иногда хоронят уважаемых людей с материка. Не просто закапывают, а помещают в домики вроде землянок с несколькими камерами: их строят заранее и, как только, так сразу везут сюда останки усопших и торжественно погребают.

Мы стараемся там не отсвечивать, но людей на острове много. Все они наши тайны хранить не станут. Поэтому мы и не прячемся, чтобы не спровоцировать вероятных стукачей. Кстати, местные – вовсе не сплошные шумеры. Здесь обитают люди разных племён, языков и обычаев. Есть и такие, с которыми смогла объясниться Лыта. То есть, предположительно, носители языка семитского корня. Они приехали с Аравийского полуострова, который с Дильмуна виден невооружённым глазом. Есть из Элама и из других мест, названия которых мне ничего не сказали, а их собственные языки не вызвали никаких аналогий. Поэтому шумерский здесь – язык межнационального общения.

Так вот. Храм Дианы постепенно становится культурным центром, потому что здесь не только лечат, но и учат письму. Для детей организован интернат, который пока больше смахивает на ночлежку: крыша над головой, циновка для сна, да кормёжка утром и вечером. Рядом – рабочие места для взрослых: солепромысел, мастерские, стройка. Все условия для жизни. Семейным предоставляется отдельная палатка и питание, как у всех.

Не скажу, чтобы народ со всего острова попёр сюда валом, но некоторый приток кадров в общину наблюдается – положение пришлых наёмников от положения наших людей ничем не отличается. Начинают новички обычно с распиловки брёвен, а дальше у каждого свой путь. Есть и такие продвинутые, что ездят с нашими на старые земли в рабочие командировки. А иные так и будут до старости пилой работать или копать. Может, и не копать, если не поступит указаний. Кто-то просится в экипажи торговых судов, а кто-то самозабвенно сидит на попе ровно и вырезает фигурки из дерева.

* * *

С гематитом у нас получилось непросто. Мы продолжали покупать его у собирателя камней, но искали и другие источники этого стратегического сырья. Прежде всего, на реке Хабур, где эти приметные камушки встречала Лыта. Пато сходил туда на катамаране, поскольку Пал и его команда вместе с судном могли запомниться местным, как убийцы, лишившие жизни троих соплеменников. А обычай мстить в тех местах бытует.

Нашего изобретателя кирзовых парусов встретили приветливо: шумерцев здесь знают, а на его катамаране нет знака о принадлежности к нашей общине. Так что насчёт сбора нужных нам камушков договориться удалось легко. Затем Пато двинулся дальше вверх по Хабуру и обнаружил, что здесь тоже живут как бы шумеры – сеют хлеб, строят храмы и обжигают посуду. Но язык опять другой, хотя и сходный с нашим. Посуда у них пузатая, глазированная, расписная и очень тёмных цветов – у нас в нижнем Шумере такая встречается редко и ценится высоко. Храмами наш тамкар интересоваться не стал, зато кувшинов накупил целый десяток.