Вот стою, держу весло...

Всегда мечтал жить на курорте. Недаром Дильмун считается у шумеров райским местечком. Одна только полоса песчаных пляжей по всему периметру превращает эти места в сказку. И сейчас я просто балдею, созерцая гладь моря. Совсем чуточку волнистую, но спокойную и умиротворяющую. Рядом, под пляжным тентом, состоящим из льняной простыни, двух палок и двух камней, на пелёнке копошится мой племянник – сынишка сестры Нэми и "братишки" Хапа. Он уже способен ползать на животе.

Сама сестра, моя супруга Тэра и начинающая богиня Тияна выбираются из моря и выгоняют на сушу целую команду детворы: мелкие закончили купание и строго по распорядку должны обсохнуть, возводя замки из песка или разглядывая добытые со дна морского ракушки и мелкую живность. Тех, кто не умел плавать, я уже научил, как когда-то (в прошлой жизни) дочек и внучек. И нырять тоже. Малыши здесь получают права в четыре года. Вместе с обязанностями: убирают мусор, подкармливают топливом очаги и вообще в меру своих сил и соображалки делают всё, что им поручают. Эту систему трудового воспитания совсем не хочется разрушать. Но и к классическому школьному обучению их тоже следует приучать.

– Дети! Все ко мне! – командует Нэми. – Пусть каждый из маленьких положит перед собой по три ракушки справа и по две слева. Ты, ты и ты – показывает она на тех, кто постарше, – разровняйте песок и напишите на нём: "День начинается утром и заканчивается вечером". Я проверю, кто сколько ошибок сделает.

Я, тем временем, подзываю к себе самых больших – у нас по плану египетский треугольник.

Женщины в нашей компании в раздельных купальниках, а мальчики и девочки – в плавках. Не так уж трудно это сшить, если есть ткань и нитки. Наготу же здесь и сейчас никто противоестественной не считает. Просто мы в пляжной форме одежды.

– Представляешь? – сказала Тияна Тэре, – уже третий колодец попытались выкопать, но так воды и не нашли. Упёрлись в известняки, попытались обойти их, двигаясь в сторону, но всюду сплошной монолит, начиная с глубины по пояс. Теперь придётся закапывать, а то туда набежит дождевая вода.

– Не надо закапывать, – ответила Тэра. – Забетонируйте там, где может осыпаться. И пусть вода набегает. Получатся озёра вокруг лазарета.

Это девочки начинают продумывать ландшафт территории, где идёт постройка храма Дианы. По нынешним обычаям полагается возвести зиккурат, но пока наших возможностей хватило только на ленточный фундамент – квадрат тридцать на тридцать метров или шестьдесят на шестьдесят локтей. Сама "лента" имеет ширину в локоть, а в глубину – до известняка, которым тут всё геологически сложено.

Место для постройки Тияна выбрала там, где расположились местные джунгли – это пологая котловина, поросшая буйной тропической зеленью. Увы, подземных вод на разумных глубинах здесь достичь не удалось.

Лечебный корпус храмового комплекса пока представлен хижиной с крышей из пальмовых листьев – таков один из местных стилей строительства. Лабораторный корпус (я зову его зельеварней) – парусиновая[6] палатка на деревянном каркасе. Вопрос о том, из чего возводить стены капитального храма пока остаётся предметом дискуссии.

Община постепенно перешла на вахтовый стиль жизни. В Уруке все мужчины разом собираются только в период ремонта ирригационных сооружений нома. В другие фазы земледельческой активности там находятся только те, кто нужен для вспашки, сева, косьбы или обмолота. Обеспечить это удаётся благодаря устойчиво работающему транспорту – наши суда затрачивают на путь от Урука до Дильмуна три-четыре дня.

Зерна в хранилищах старого посёлка оставляем столько, сколько исчисляется в качестве подати из размеров возделываемой и орошаемой пашни. Это около трети урожая, и это много, потому что урожайность на старых общинных землях просто ураганная. Я прикидывал по знакомым мне меркам типа столько-то центнеров с гектара, как сообщалось в советские времена рубрикой "Вести с полей", и офигел, сообразив, что шумеры с каждого квадратного метра берут целый килограмм еды. То есть с гектара собирают порядка сотни центнеров. Даже вскапывай они землю палками-копалками и срывай колосья голыми руками – и то бы не голодали.

А нам, кроме двух урожаев в Шумере, достаются ещё три на Дильмуне. Кроме того, немало зерна мы покупаем в других номах. Самим столько просто не съесть, зато есть чем расплатиться за нефть, ткани и лес. Лес доставляют с речки Керхе братья Сун. Круглый лес в плотах – берега Керхе богаты на него. Заготавливают его тамошние жители. Они же переводят срубленные сучья на поташ. И ещё собирают живицу. Пришлось объяснить людям, что нам требуется. Научить правильно выполнять нужные операции и начать обеспечивать их провизией – хлебом и вяленой рыбой. Нашлись в тех краях и бортники, охотно ставшие пасечниками. Мы подогнали им ульи, а по образцам они и сами теперь их делают.