Вот так мы теперь живем

После встречи на Брутон-стрит Долли Лонгстаффу пришлось ехать на Феттер-лейн – сообщить, что он согласился подождать с деньгами еще два дня. Это было в среду, деньги Мельмотт обещал в пятницу. Долли должен был сказать Скеркуму, чтобы тот приостановил разбирательство. Он не привык так себя утруждать, но внезапно обнаружил, что ему это отчасти нравится. Азарт был почти как в мушке. Конечно, «ужасная канитель» мотаться в кэбе под палящим июльским солнцем. Конечно, «ужасная канитель» беспокоиться из-за своих денег. И Долли не нравилось, что он действует заодно с отцом и мистером Байдевайлом. Однако его поддерживало ощущение важности происходящего. Сказано, что, если взять человека заурядных способностей и назначить премьер-министром, он будет не хуже других премьер-министров, поскольку великая задача поднимает человека до своего уровня. Так и Долли поднялся до уровня дельца, ощущал свою значимость и радовался ей. «Клянусь Богом!» От него зависит, предстанет ли перед лорд-мэром такой человек, как Мельмотт.

– Может, я зря им пообещал, – заметил Долли, сидя с сигарой в зубах на высоком табурете напротив своего поверенного.

Он предпочитал Скеркума всем другим адвокатам, потому что в конторе у того было убого и неопрятно, потому что там все по-простому, можно сидеть как хочешь и курить когда хочешь.

– Ну, если вы меня спрашиваете, я думаю – зря, – ответил Скеркум.

– Вас там не было, и я не мог вас спросить.

– Байдевайлу не следовало брать с вас никаких обещаний в мое отсутствие, – возмущенно проговорил Скеркум. – Это в высшей степени непрофессионально, о чем я не премину ему сказать.

– Вы сами велели мне пойти.

– Что ж… да. Я хотел, чтобы вы узнали, чего они затевают, но я велел вам смотреть и молчать.

– Я и пяти слов не сказал.

– Вам не надо было их говорить. Ваш отец, безусловно, утверждает, что вы не подписывали письмо?

– О да. Родитель – упрямый осел, но честный.

– Это само собой, – ответил юрист. – Все люди честны, но обычно они честны по отношению к своей стороне. Байдевайл честен, но с ним нужно драться зубами и когтями, чтобы не дать ему взять верх. Мельмотт обещал деньги в пятницу, да?

– Он должен привезти их на Брутон-стрит.

– Не верю ни единому слову и уверен, Байдевайл тоже не верит. В каком виде он их привезет? Он выдаст вам чек, датированный понедельником, и выиграет еще два дня, а в понедельник вы получите записку, что деньги будут только к среде. С таким человеком нельзя идти на уступки. Он только больше вас запутает. Я велел вам ничего не делать и ничего не говорить.

– Теперь уже ничего не попишешь. Вы будете там в пятницу. Я специально это выторговал. При вас уступок больше не будет.

Скеркум отпустил еще парочку замечаний, отнюдь не лестных для самолюбия Долли; тот мог бы обидеться, не будь их отношения самыми дружескими. Поскольку между ними царило полное благодушие, Долли на каждый упрек отвечал все большей лестью.

– Будь я умный, как вы, я бы справился лучше, но я же не умный.

В конечном счете условились, что встретятся друг с другом, а также с мистером Лонгстаффом-старшим, Байдевайлом и Мельмоттом в двенадцать часов пятницы на Брутон-стрит.

Скеркум остался очень недоволен. Он практически докопался до сути в истории с домами на востоке и убедил наследников умершего старика поручить ему их дело. В случае Пикеринга у него не было ни малейших сомнений. Щедрыми посулами и взяткой – местом в совете директоров Южной Центрально-Тихоокеанской и Мексиканской железной дороги – у старого Лонгстаффа выманили документы на владение (насколько он мог ими распоряжаться), и он попытался склонить к тому же Долли. Когда ничего не вышло, Мельмотт поправил дело своим искусством, с которым читатель уже знаком. Все это Скеркум видел вполне ясно и уже предвкушал, как уличит Великого Дельца. Двигало им более честолюбие, чем надежда обогатиться. Он считал Мельмотта великим мошенником – быть может, величайшим в истории. Разоблачить, подвести под суд и уничтожить столь великого человека – значит снискать громкую славу. Победа над Мельмоттом сделает Скеркума почти таким же великим, как сам Мельмотт. Однако собственный клиент вставляет ему палки в колеса. Скеркум не верил, что деньги заплатят, но опасался, что промедление отнимет у него победу. Из того, что говорили знакомые в Сити, он сделал вывод, что денег Мельмотт не добудет. Однако есть много способов уйти от наказания.