Вот так мы теперь живем

– И нам придется оставаться в Кавершеме, пока история не забудется. Это было очень жестоко по отношению к Джорджу Уитстейблу, потому что все в графстве знали. В какой-то момент я даже думала, он разорвет помолвку, и не знаю, могли бы мы его осудить.

Тут вошла Софи.

– Все кончено между Джорджианой и… тем человеком, – сказала леди Помона, в последний миг удержавшись, чтобы не произнести ужасное слово.

– Я знала, что так будет, – ответила София.

– Разумеется, это было совершенно невозможно, – согласилась мать.

– А теперь я прошу вас больше об этом не говорить, – сказала Джорджиана. – Полагаю, маменька, ты напишешь папеньке?

– Ты должна отослать ему часы и цепочку, Джорджи, – напомнила София.

– Тебе-то какое дело?

– Конечно, она должна их отослать. Ваш папенька не позволит ей их оставить.

Вот до какого унижения довело младшую мисс Лонгстафф злополучное знакомство с Мельмоттами! Джорджиана, оглядываясь на этот скорбный эпизод, всегда приписывала свою беду скандальному невыполнению обязательств со стороны отца.

Глава LXXX. Руби готовится идти в услужение

Наш честный друг Джон Крамб после столкновения с сэром Феликсом был брошен в узилище и провел в участке остаток ночи. Это не произвело на него такого удручающего действия, какое могло бы произвести на более впечатлительную натуру. Он знал, что не убил баронета, а значит, его не «вздернут», что само по себе утешало. Приятно было сознавать, что он «отделал молодчика» на глазах у своей Руби. Джон Крамб не считал свою способность и готовность поколотить врага чем-то особо выдающимся, но надеялся, что Руби отметила, кто из двоих лучше себя показал. Ночь в участке не доставила ему особых неудобств. Он хоть и очень гордился широкой кроватью у себя дома, сам был нетребователен к комфорту и не считал позором провести ночь за решеткой. С полицейским, который сразу увидел в нем славного малого, Джон разговаривал очень добродушно и безропотно дал себя запереть. Лежа на жесткой койке, он утешался мыслью, что Руби уж точно не глянет больше на баронета, который трусливо повалился на землю, даже не пытаясь дать сдачи. Джон Крамб много думал о Руби, но ничуть не винил ее за свои беды.

На другое утро его отвели к магистрату, но в начале дня отпустили. Сэр Феликс не сильно пострадал и отказался подавать жалобу на побои. Джон Крамб сердечно пожал полисмену руку и предложил выпить по кружечке пивка. Констебль нехотя отказался и, прощаясь с недавним узником, выразил надежду увидеться в скором времени. «Приезжайте в Бенгей, – сказал Джон, – я вам покажу, как мы живем».

Из участка он пошел прямиком к миссис Питкин, где спросил Руби и услышал, что она гуляет с детьми. И миссис Питкин, и миссис Хартл советовали Джону пока не показываться Руби на глаза.

– Видите ли, – сказала миссис Питкин, – она убивается, что вы сильно побили молодого джентльмена.

– Да где уж сильно! С ним, почитай, ничего и не сталось.

– Оставьте ее одну на время, – сказала миссис Хартл. – Ей полезно немного пострадать.

– Может, и так, – ответил Джон, – только я не хочу, чтобы ей было худо. Уж пусть она кушает регулярно, миссис Питкин.

Когда ему объяснили, что Руби не собираются держать в черном теле, он распрощался и ушел, получив от миссис Хартл заверение, что его вызовут в город, как только сочтут это уместным. Напоследок Джон пообещал обеим дружественным дамам, что приедет, как только ему «черкнут весточку», затем отвел миссис Питкин в сторонку и сказал, что готов заплатить, «ежели будут какие расходы». В Бенгей он уехал, так с Руби и не увидевшись.

Когда она вернулась, ей сказали, что заходил Джон Крамб.

– Я думала, он в тюрьме, – ответила Руби.

– Чего это ему быть в тюрьме? – спросила миссис Питкин. – Он ничего худого не сделал. Молодой человек, как я поняла, тебя тащил, и мистер Крамб вмешался. Любой другой на его месте поступил бы так же. Конечно, его не посадили в тюрьму. В тюрьму, скажешь тоже! Туда надо посадить кое-кого другого.

– И где он теперь, тетя?

– Уехал в Бенгей заниматься делами и больше сюда ни ногой. Он очень хорошо увидел, кто чего стоит. Красота не толще кожи, Руби.

– Джон Крамб завтра ко мне прибежит, если я хоть пальцем поманю, – объявила Руби.

– Коли так, Джон Крамб дурак набитый, а ты давай займись работой.