Вот так мы теперь живем

Рассказывая друзьям в «Медвежьем садке», что отправится путешествовать по Европе и, как еще недавно было принято у богатых молодых аристократов, возьмет с собой протестантского клирика, сэр Феликс не совсем лгал. Собственно, в этом утверждении было больше правды, чем обычно в его словах. Разумеется, он хотел произвести ложное впечатление, и, разумеется, никто ему не поверил. На самом деле он и впрямь ехал в Германию в обществе священника и должен был прожить там год. Английские протестанты из некоего торгового города на северо-востоке Пруссии пожаловались епископу Лондонскому, что лишены пастырского попечения, и епископ взялся это исправить. Нашли священника, готового ехать в чужие края, однако вознаграждение предлагалось очень скромное – английские протестанты упомянутого города были благочестивы, но скуповаты. «Утренний завтрак», в чьем обычае было поддерживать благотворительные начинания, объявил среди читателей подписку на доброе дело. И епископ Лондонский, и все причастные считали, что, если «Утренний завтрак» возьмется за дело всерьез, его удастся осуществить. «Утренний завтрак» взялся за дело настолько рьяно, что назначить священника доверили мистеру Брону, а поскольку, даже с собранными деньгами, вознаграждение все равно получилось низким, преподобный Септимус Блейк – головня, выхваченная из пожара Рима, – согласился за плату взять на себя заботы о сэре Феликсе Карбери. Мистер Брон рассказал мистеру Блейку все, что следовало знать о молодом человеке, присовокупив многочисленные советы, как с ним обходиться, и строго наказал священнику ни при каких обстоятельствах не давать сэру Феликсу денег на обратную дорогу. Очевидно, мистер Брон хотел, чтобы сэр Феликс при умеренных тратах как можно лучше узнал Германию. Содержание предполагало, что баронет сможет вести жизнь приличную, пусть и не совсем такую, какую обычно предпочитают светские молодые люди, но главное, что средства не позволят ему вернуться в Англию.

Леди Карбери поначалу воспротивилась. Как ни трудно ей было содержать сына, она не могла смириться с мыслью отправить его в изгнание. Однако мистер Брон был очень упорен, очень рассудителен и, как ей показалось, совсем не добр.

– Чем все иначе кончится? – почти гневно спросил он.

Нынешний великий редактор даже в обществе леди Карбери совсем не походил на мистера Брона, который пожимал ей ручку и заглядывал в глаза. Он настолько переменился, что она смотрела на него как на совсем другого человека, почти не смела ему возражать и не позволяла себе лукавить, говоря о собственных мыслях и чувствах.

– Вы хотите дождаться, когда он промотает все ваши деньги до последнего шиллинга, а потом вместе с ним отправиться в работный дом?

– Ах, друг мой, если бы вы знали, как я бьюсь! Не говорите таких ужасных слов.

– Я потому и вынужден их говорить, что вижу, как вы бьетесь. Чем плохо прожить год со священником в Пруссии? Что может быть лучше? Что вернее вырвет его из нынешней жизни?

– Если бы только он женился!

– Женился! Кто за него выйдет? Какая богатая девушка захочет с ним связаться?

– Он очень красив.

– Что красота ему принесла? Леди Карбери, позвольте вам сказать, что это не только глупо, но и дурно. Держа его здесь, вы помогаете ему губить себя и разорять вас. Он согласился ехать – пусть едет.

Леди Карбери вынуждена была покориться. И впрямь, поскольку сэр Феликс уже дал согласие, ей ничего другого не оставалось. Быть может, величайшим достижением мистера Брона стало то, что он твердостью и талантом убедил сэра Феликса отправиться в путешествие.

– Ваша матушка, – сказал мистер Брон, – не позволит вам довести до нищеты себя и вашу сестру ради того, чтобы вы несколько лишних месяцев потакали своим желаниям. Разумеется, она не может насильно отправить вас в Германию, но может выгнать из дома. И если вы не поедете, она так и сделает.

– Не думаю, что она это сказала, мистер Брон.

– Нет, она так не говорила. Но я сказал это в ее присутствии, и она согласилась, что иного выхода нет. Даю вам слово джентльмена, что так и будет. Если вы примете ее совет, то на ваше содержание будет выплачиваться сто семьдесят пять фунтов в год, но если вы останетесь в Англии, то не получите и шиллинга.

У него не было денег. Он дотрачивал последний соверен. Ни один портной или сапожник не верил ему в долг. Ключ от входной двери у него отобрали. Даже мальчик-слуга обходился с ним презрительно. Его одежда износилась. Ни на какие развлечения предстоящей осенью и зимой он рассчитывать не мог. От Восточной Пруссии сэр Феликс особых радостей не ждал, но сейчас любая перемена стала бы для него переменой к лучшему. Поэтому он согласился на предложение мистера Брона, и тот познакомил его с преподобным Септимусом Блейком. На последние деньги сэр Феликс пообедал в «Медвежьем садке», где рассказал о ближайших планах друзьям по клубу, которые, без сомнения, будут горевать об его отъезде.