Вован-дурак. Киносценарий (СИ)

ГАРИК: А раз не умер, значит, будет искать пути к воплощению самого себя обратно в жизнь. И, зная его упрямство по прошлому разу, он эти пути найдет. А найдя, устроит примерно то же самое, что делал тогда, по-другому он не умеет. Причем его верные жополизы что тогда, что сейчас в средствах и методах ограничены не будут. А нас будут кидать с голым энтузиазмом и с палочкой наперевес под убивающее проклятие, причем нам будет строго-настрого запрещено применять адекватные меры воздействия.

СИРИУС: Чё-то я тебя, крестник, не понимаю.

ГАРИК: А ты Амелию расспроси, когда мы к ним в гости пойдём, какая тут весёлая жизнь настала. Это ведь от неё я слышал, как здешние менты, то есть авроры, преступников ловят. Им тут на уровне министерских приказов запрещают применять по ворам, убийцам и насильникам что-либо серьезнее ошеломляющих или обезоруживающих заклинаний. А то, видишь ли, драгоценные шкурки кого-нибудь из древних и благородных попортиться могут. Я, вон, Доре уже объяснял, как тут правосудие работает. (Дора согласно кивает).

СИРИУС: Ах, вот ты про что! Да, помню, Дамблдор нам примерно о том же говорил. Сила, мол, в любви и всепрощении.

ГАРИК: Пускай он сам их всех залюбит хоть до потери пульса, петушара бородатый. Со всепрощением та же история, мне Снейпа с Локхартом хватило, которым он спускал с рук что можно и что нельзя. А на том же Малфое, поди, ещё тогда клеймо негде ставить было, а всё же откупился.

СИРИУС: Откупился, да, помню я, его же всё-таки судили. В отличие от меня.

ГАРИК: Ну вот, а тебе теперь купола набивать, ты ведь теперь у нас кент засиженный.

СИРИУС: И откуда ты только в таком возрасте по понятиям ботать научился?

ГАРИК: Вспомни, Бродяга, что я десять лет у тётушки на попечении был. Считай, тоже десять лет нары полировал, там условия быта были примерно такими же, как на зоне. Поневоле озвереешь.

СИРИУС: Тогда понятно.

ГАРИК: Ну так вот. Вернёмся к нашим кроликам. В том, что Малфой отбрехался, а тебя даже не судили, по уши замазан неуважаемый нами Дамблдор с его идиотской концепцией второго шанса для тех, кто этого не заслуживает. Имеем в результате, что клеймёные бандиты и убийцы разгуливают на свободе и творят что хотят, а честные люди и отпор-то дать не могут, иначе попадут под суд за превышение чего-то там. Нет уж, лично мне своя шкура ценнее, нежели эфемерные ценности некоего бородатого пердуна, с которых никто, кроме него самого, ничего толком не поимеет. Неужели ты думаешь, Бродяга, что, когда этот ваш фюрер воплотится обратно, все эти Малфои не придут к нему?

СИРИУС: Да Люциус первый там будет!

ГАРИК: Вот тебе и ответ. И возьмутся они за старое ровно в тот самый момент, когда дух обретет тело. Лично мне такая картина не нужна совершенно. А поскольку легче сходить пешком на Луну, чем убедить английскую аристократию в основной массе своей поднять с дивана главный рабочий орган и начать что-то делать, так пускай со своими страхами они воюют сами. Ну, а раз уж они спят, то пускай спят и дальше. А я уеду отсюда, и заберу с собой тех, кто мне дорог. Вон, до России подамся, там с фюрерами всех мастей разговор короткий. Русские долго рамсы разводить не будут, сразу превентивно шарахнут чем-нибудь повышенной убойности. Магия, она, конечно, магия, но ядерный заряд – это всё-таки ядерный заряд.

СИРИУС: В Россию, говоришь... А чё, это вариант. Только там англичан очень не любят.

ГАРИК: Они не любят тех, кто держит нос выше головы и считает самого себя пупом земли, а всех остальных – недочеловеками. Тех же, кто будет держаться с ними на равных, они и примут как равного. Потому-то русские и не питают к аристократам, а тем более иностранным, никаких нежных чувств.

СИРИУС: Даже так?

ГАРИК: Именно так. А ты, как человек сиделый, впишешься в русскую жизнь сразу, там таких хватает. Тем более настрадался ты от английских властей – там тебя, Бродяга, поймут и примут.

СИРИУС: Серьёзно? Тогда подумаю. Да, кстати, Энди мне тут уже говорила, что ты, Гарри, на гитаре играешь.

ГАРИК: Играю, и Дору учу понемногу.

СИРИУС: А сыграй-ка чё-нибудь? Охота мне послушать.

ГАРИК: Щас и сыграю... (берёт гитару и играет песню «Купола» Михаила Круга...)...

Дом казённый предо мной,

Да тюрьма центральная.

Ни копейки за душой,

Да дорога дальняя,

Над обрывом пал туман,

Кони ход прибавили,

Я б махнул сейчас в закат,

Если б мне поставили...

Ночью в церкви ни души,

Волки в поле воют,

А под расстрельную статью

Ямы быстро роют,

Что же не хватало мне?

Всё теперь на месте,

Был туз бубновый на спине,

А стал в ногах туз крести!

Золотые купола

Душу мою радуют,

А то не дождь, а то не дождь –

Слёзы с неба капают.

Золотые купола

На груди наколоты,

Только синие они,

И ни крапа золота,

И ни крапа золота...

Пока звучит музыка, на лице Сириуса отображается выражение полного понимания.

Сцена меняется, следующая сцена – в банке «Гринготтс», куда пришли Сириус и Гарик. Музыка стихает, когда Гарик подписывает некую бумагу, протянутую Сириусом, а гоблин-кассир ставит на неё печать.