Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944

К этому моменту стало ясно, что оборона 17-й армии на севере Крыма окончательно пала. И генерал-майор Пауль Дейхманн, командовавший 1-м авиакорпусом люфтваффе, приказал всем авиагруппам, базировавшимся на аэродромах Каранкут и Грамматиково, срочно перелететь на аэродром Херсонес.

Последний располагался в 10  км юго-западнее Севастополя, на крошечном полуострове между Черным морем и бухтой Казачья. Взлетно-посадочная полоса находилась на плато, которое на юге с высоты около 30  м обрывалось в море, а в 1,5  км западнее от нее, на мысе Херсонес, стоял старый маяк. Сама ВПП была частично покрыта торфом, в то время как остальная часть имела песчаный или каменистый грунт. Посадка на таком аэродроме требовала определенного навыка и привычки и с первого раза давалась далеко не всем пилотам. Так, в 18.45 во время посадки в Херсонесе получил повреждения Bf-109G-6 обер-фенриха Франца Гэртнера из 5./JG52, но сам летчик при этом не пострадал.

Вообще же во второй половине 11 апреля в Херсонесе царил полный хаос. Дело доходило до того, что на стоянках не хватало места для самолетов. На аэродроме один за другим садились Ju-52m3 и He-111, привозившие необходимый технический персонал и снаряжение. Туда же вечером с румынского аэродрома Мамайя, около Констанцы, начала частично перебазироваться III./JG52 майора Гюнтера Ралля. И в этой толкучке сразу пять ее «Мессершмиттов» получили повреждения, столкнувшись после посадки с транспортными «Юнкерсами».

Днем штаб 1-го авиакорпуса люфтваффе распорядился задействовать для срочной эвакуации раненых, скопившихся на аэродроме Сарабуз, Не-111Н из I. и  II./KG27. В 13.00 бомбардировщики поднялись с аэродрома около румынского городка Фокшаны и, пролетев в плотном боевом порядке над Черным морем, подошли к месту назначения. Фельдфебель Курт Мюллер – бортстрелок в экипаже лейтенанта Нотца из 3./KG27 – затем вспоминал: «Мы приземлились там вскоре после 15.00 и застали там деятельную, но, несмотря на всеобщую эвакуацию из Сарабуза, не лихорадочную атмосферу. Русские самолеты, которые появлялись в ясном небе и посылали нам под ноги трассеры из своих пулеметов, напоминали, что мы прибыли сюда не в качестве туристов, чтобы любоваться красотой и ширью крымских степей».

Взяв на борт по 15 раненых, «Хейнкели» снова поднялись в воздух. Мюллер продолжал рассказ: «В 17.50 мы снова взлетели и в плотном строю через 110 минут достигли своего аэродрома в Фокшанах. Чтобы от 50 до 60 машин в течение короткого времени могли безопасно приземлиться, требовалось очень строгое пилотирование и последовательное соблюдение всех установленных правил. Инструкции были превыше всего. То, что при посадке от меня требовалось покинуть свой обтекатель под фюзеляжем и пристегнуться ремнем безопасности, тогда мне стало совершенно ясно… Мы приземлились, дважды высоко подпрыгнули, шасси сломались, машина развернулась на 180° и осталась лежать на животе носом к посадочному „Т“ на взлетно-посадочной полосе. Наш „1G+EL“ стал металлоломом, но все пассажиры и экипаж не получили ни царапины».

Тем временем подразделения советского 19-го танкового корпуса сначала достигли Джанкоя, а затем к вечеру 79-я танковая бригада полковника Петра Архипова заняла аэродром Каранкут. Там были захвачены богатые трофеи – бочки с горючим и штабеля авиабомб, которые немцы не успели вывезти. Интересно, что эта авиабаза в различных советских документах фигурировала под тремя разными названиями – Райзендорф, Курман-Кемельчи и Веселый, согласно наименованиям близлежащих населенных пунктов.

Итоги воздушных сражений, происходивших в первые четыре дня операции 4-го Украинского фронта по освобождению Крыма, были следующими. Согласно советским данным, 8–11 апреля летчики 8-й ВА сбили 120 самолетов «основных типов»: 46 Ме-109, 40 ФВ-190 и 34 Ю-87. Фактически же немецкие авиагруппы потеряли 12 самолетов: 5  Bf-109G-6, 4 Ju-87D и 3 FW-190F-3, еще пара «Штук» получили повреждения.