Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Ну а события пока шли своим чередом. 1 октября немецкие штурмовики и бомбардировщики группами по 10–16 машин бомбили районы Орловки, Красного Октября, нефтебазу на берегу Волги и переправы. Люфтваффе в этот раз понесли серьезные потери. В районе Сталинграда был сбит Ju-87D-1 W.Nr. 2441 «T6+PN» из 5./StG2. Оба летчика – лейтенанты Август Хенке и Ханс Хейнц Кюнемунд – погибли.

Кроме того (точный район не установлен), пропал без вести Не-111-4 из I./KG4 (пилот обер-лейтенант Йоханнес Кальчер). Еще несколько самолетов немцы потеряли над «северным заслоном» (об этом ниже).

На следующий день основное внимание немцы уделили переправочным средствам, которые стояли у западного и восточного берегов в ожидании темноты. В результате было уничтожено 90 % от всех сосредоточенных там плавсредств! Люфтваффе опять понесли серьезные потери. В районе Сталинграда советским истребителем был протаранен Hs-129B-2 W.Nr. 0237 голубая «А» унтер-офицера Вальтера Станшюсса из 6./Schl.Gl. Пилот погиб. По советским данным, над северной частью города огнем пехоты был сбит Me-109. Скорее всего, это был Bf-109F-4 W.Nr. 8656 унтер-офицера Гюнтера Райха из 9./JG3. Летчик, успевший в период с 4 сентября сбить в районе Сталинграда 14 советских самолетов, погиб. Еще один Ju-88, вероятно, был потерян над «северным заслоном».

В ночь на 3 октября немецкие бомбардировщики совершили налеты на посадочные площадки советских «ночников» на восточном берегу Волги. Днем «Штуки» и другие штурмовики поддерживали наступление 389-й и 94-й пехотных дивизий, а также наносили удары по районам сосредоточения советских танков и пехоты перед «северным заслоном».

В самом Сталинграде крупные бои в начале месяца шли только в районе Орловки, где немцам удалось создать два мини-котла, в которых оказались часть 2-й бригады морской пехоты и 115-й стрелковой бригады. В ночь на 3 октября бипланы У-2 сбросили им первую партию грузов, затем в ночь на 4 октября в район Орловки было доставлено 11 мешков с боеприпасами и продовольствием. В ночь на 6 октября 7 самолетов снова вылетели в этот район, доставив в «котелок» грузы и две рации. Впрочем, уже на следующий день связь с ними была потеряна, а в действительности окруженные начали постепенно сдаваться в плен. 6 и 7 октября немцы приняли там свыше 1000 человек.

В полдень 4 октября после массированного налета штурмовиков и бомбардировщиков немцы возобновили наступление на участке река Мечетка – поселок Баррикады. В течение часа им удалось прорвать фронт, после чего танки и следовавшие за ними пехотинцы 24-й танковой и 389-й пехотной дивизий достигли улиц Ногина, Верхнеудинской и Депутатской, а также стадиона и парка Скульптурный.

Дефицит бомб к этому времени, видимо, был преодолен, поэтому самолеты загружались по полной. Так, гауптман Бётхер в течение 2 и 3 октября участвовал в пяти налетах на Сталинград, каждый раз сбрасывая на город по одной бомбе SC1000 и одной SC250. А 4 октября он делал это трижды. Первый раз Не-111 командира 1./KG100 поднялся в воздух в 05.32, а в 07.08 вернулся обратно. Уже в 10.33 Бётхер снова взлетел и примерно через полтора часа вернулся обратно. Третья миссия состоялась в 14.02–15.35, при этом во всех случаях над целью наблюдался довольно сильный зенитный огонь. На следующий день Бётхер выполнил еще три вылета к Сталинграду, на сей раз сбросив на позиции советских войск осколочные бомбы SD1400 и SD500. 6 октября состоялась только одна миссия – в 08.01 «Хейнкель» поднялся в небо с 1400-килограммовой бомбой на борту и примерно через 55 минут сбросил ее на северную часть города.

Положить бомбы, не задев свои войска, для двухмоторных бомбардировщиков было делом особенно сложным. «В качестве бортмеханика я в экипаже обер-лейтенанта Питера Лааса летел из Курска на первую бомбардировку Сталинграда, – вспоминал Х. Берхренс из 6./KG27. – Мы атаковали плацдарм русских на западном берегу. При подходе к району Сталинграда области мы были проинформированы по радио из расположения нашей цели, которая ранее не была точно известна. При подходе к цели нас возглавлял лидер под кодовым названием „Отец“ для точного целеуказания. Соответственно мы сбрасывали наши бомбы, зная точный „адрес“. При отходе после бомбардировки „Отец“ поблагодарил нас и объявил, что бомбы попали точно в цель»[40].