Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Тяжёлые мысли одолевали наркома. Только под самое утро ему удалось смежить глаза.

Матсон приютила бывшую любовь в своей квартире. Какое-то время он вообще не выходил на улицу, но постепенно страх прошёл. Больше всего мучила неизвестность.

В Туле жила сестра жены. Успенский решил навестить её. Наверняка ей известно, что говорят о его исчезновении. Он отправляется в Тулу. Однако встретиться со свояченицей не удалось — её не оказалось дома, а расспрашивать соседей или тем более маячить у дома, привлекая внимание, было бы неразумным.

Пришлось возвращаться в Калугу. Неудачная поездка испортила и без того плохое настроение. Росло чувство тревоги, сгущавшейся опасности. Хозяин квартиры встретил его неприятной новостью — во время отсутствия постояльца приходил какой-то человек, представился работником райисполкома, хотел встретиться с квартирантом.

Успенский принимает решение немедленно уезжать из Калуги, что и предпринял в тот же день, объяснив хозяину, что снял угол в Москве.

Теперь он окончательно переселился к Матсон.

Любящая женщина тоже не сидела сложа руки. Ценой неимоверных усилий, пустив в дело все свои чары и прежние связи, Марисе удалось пробиться к влиятельным людям в Наркомздраве. Там ей дали назначение в город Муром на должность заведующей родильным отделением городской больницы.

Сняли комнатёнку. По утрам Мариса уходила на работу, Успенский оставался дома. Знакомым и соседям Мариса говорила, что её муж — литератор, весь день напролёт просиживает за письменным столом. К себе никого не приглашала. Жили тихо, уединённо, стараясь не привлекать внимания. Паспорта на прописку не отдавали — так легче было оставаться незамеченными.

Однажды Успенский, не выдержав неопределённости, решил провериться, и пошёл в милицию. Если его разыскивают, фотография наверняка красуется на стенде. Придумал какую-то мелочь с паспортом, которую якобы надо было уточнить. Пусть обратят внимание на фиктивную фамилию, вписанную в паспорт. Если она в розыске — станет ясно. Паспортисты — не оперативники, задерживать не будут, а вот по их реакции опытный чекист догадается, представляет ли он интерес для милиции.

На стенде «Их разыскивает милиция» своей фотографии не обнаружил. В паспортном отделении дали необходимую консультацию по пустяшному вопросу, который он сам и придумал. Никакого любопытства его личность не вызвала.

Значит, не ищут. Он вздохнул с облегчением и готов был уже нелестно подумать о своих бывших коллегах, как Мариса огорошила его неожиданной новостью. Когда Успенский наносил визит в милицию, она сама пожаловала к нему. В лице участкового инспектора.

Бывший нарком побледнел:

— Только к нам?

— Вроде по всем квартирам ходил.

Ищут его или это обычная плановая проверка паспортного режима? Успенский встревожился. На всякий случай решил дома не ночевать. Ушёл, попрощавшись с Марисой. Слонялся по городу, тщательно проверял, нет ли «хвоста». Слежки вроде не было. Через несколько суток встретил Марису, возвращавшуюся с работы.

— Как? Всё тихо? — с тревогой заглянул в её глаза.

— Тихо.

— Участковый не приходил?

— Никого не было.

В голосе Марисы появились какие-то новые нотки, и это не ускользнуло от его внимания.

— Что случилось, Мариска?

Она всхлипнула:

— Я не могу больше так, Саша. Нервы на взводе. Ты чего-то не договариваешь. Не работаешь. Почему ты не хочешь трудоустраиваться? Боишься чего-то? Я пошла на вторую работу, а ты…

Мариса громко разрыдалась.

Успенский испуганно оглянулся. Как бы кто не обратил внимания. Нет, вокруг ни души.

— Мне надоело, Саша. Ты здоровый мужчина, отлёживаешься. А я на двух работах ишачу…

Денег катастрофически не хватало, и она устроилась в школу медсестёр.

— Успокойся, Мариска, — он обнял её, высушивая слёзы поцелуями. — Всё будет хорошо. Вот увидишь. Пойдём домой, обо всём спокойно поговорим. Не на улице же выяснять отношения.

Она послушалась, взяла его под руку. Со стороны они выглядели обычной семейной парой.

Придя домой, Матсон быстро приготовила ужин. Сели за стол. В это время у Успенского окончательно созрел план.

— Мариса, — сказал он, ласково глядя на неё, — ты, конечно, права. Мне надо трудоустраиваться. Хватит иждивенничать. Но для оформления на работу нужна трудовая книжка. Ты знаешь, её у меня нет — украли. Так случилось…

Он никогда не раскрывался перед ней полностью. Не посвятил и в подлинные обстоятельства своего бегства из Киева. Незачем ей всё знать. Для неё он был человеком, который из-за неурядиц в семье лишился высокого поста в НКВД.

— Ты можешь помочь мне устроиться на работу, — сказал он.

— Каким образом?

— Надо достать чистый бланк школы медсестёр.

— Для чего?

— Для справки. Что я работал там в должности… Ну, скажем, помощника директора школы по хозяйственной части. Потом заболел и находился на больничном листе. Думаю, достать чистый бланк больничного листа для тебя не составит проблемы. Эти документы плюс заявление об утере трудовой книжки дадут мне основание оформить новую. И тогда наступит конец твоим терзаниям.