Возмездие за безумие

– Вот ещё! Не хватало мне тут устраивать госпиталь. Дуй к себе, там и болей. – Ни ухаживать за больным, ни даже просто находится рядом с ним, словно ей мог передаться сердечный недуг, Козловой не хотелось. Жаль было опять только себя, тоже уставшую и желающую спать, только спать. Поэтому, вытолкав недовольного любовника за порог далеко за полночь, Сюзанна завалилась в кровать и продрыхла там до самого звонка из полиции. Сообщение о смерти Кирилла она выслушала без всякого самобичевания. «Ну, не повезло мужику. Что поделаешь? Правильно, что выставила. Не дай бог, если бы он тут у меня кони двинул», – подумала она в тот момент. А теперь вот задумалась: может все же была слишком жестока?

Металлические колокольчики слабо звякнули. Сюзанна подняла голову, повела взглядом по всей их высоте и вдруг заметила на потолке, в углу между прикреплённой шторой жалюзи и стеной, маленького паучка. Насекомое свило себе незаметную паутинку и существовало по соседству с человеком, катастрофически не переносившим любую живность. Омерзение, вызванное насекомым, сковывало. Сюзанна решила позвонить Гале, попробовать позвать подругу на помощь. Трубку у Уховых сняла Полин. Девочка не знала, куда подевалась мать: был уже вечер, за окном сгущалась темнота, дул промозглый ветер. А когда Сюзанна рассказала, что видела Галю днём с белыми туфлями, Полин откровенно испугалась и начала нести какой-то бред по поводу матери. Сюзанна её не слушала и всё смотрела на паучка.

– Зараза. Как ты туда попал? – захотелось снять насекомое тут же, раздавить, выкинуть вон, словно он, беззащитный и по существу безвредный, представлял собою какое-то особое зло. – Пригрела на груди, – Сюзанна положила трубку, не попрощавшись в Полин, она была изрядно пьяна, качнулась от собственного взмаха полотенцем и, тут же поняв, что ничего сделать с паучком не сможет, расстроилась, – Вот так: или мы их, или они нас… – произнесла она и расплакалась.

Уходя от омерзительного соседа, незваного, нежеланного, совсем пьяная женщина встала и пошла, набирать себе ванную: казалось, только там она спрячется от всех своих бед.

Некоторое время спустя, опускаясь в тепло воды, Сюзанна Козлова ощутила такую благодать, какой, казалось, не чувствовала никогда. И, предаваясь все большей неге, она соскальзывала в воду всё ниже и ниже. Закрыв глаза от усталости, ей не то казалось, не то снилось, что она заходит в горячее море. Вода манит её, притягивает, сулит избавить от всех гнетущих мыслей, смыть с неё все грехи, отчего нужно погрузиться с головой. В провале сознания, Сюзанна увидела вдруг картину «Спасительный свет». Её золотые лучи, что обвивали сначала волосы, потом всё тело, действительно спасали, избавляли, обещая покой. Следуя своим желаниям, Сюзанна медленно, и уже ничего не соображая, съехала на самое дно ванной.

Лучи затянули в воду, как щупальца спрута, но только не злого, а доброго. Вода накрыла женщину полностью.

Глава 54. «Мы завтра же поедем с тобой на кладбище»

На кладбище было сыро. Промозглый ветер, который часто бывает на открытой местности, дул изо всех сил, унося отсюда покой. Ухова быстро нашла могилу Юли, открыла калитку железной изгороди, прошла внутрь к холмику. Надгробной плиты на могиле пока не было, все говорили, что земля сначала должна осесть, утрамбоваться, прежде чем можно будет положить плиту. Да, собственно, плиты Галя не очень-то и хотела: а вдруг от её веса лежащей внутри дочери будет тяжело.

– Нет, не надо плиты. Вот поставим мраморную вертикальную стелу с фотографией Юли, и достаточно. Потом, когда будут деньги, выложим всё вокруг могилки камнем, чтобы было тебе сухо и не грязно, – разговаривая с дочерью, Галя гладила рукой снимок, прикреплённый к деревянному кресту, – А я, смотри, что тебе принесла. Вот туфельки на размер побольше, как ты просила. Сейчас я тебе их переодену. А то эти придурки никак не хотят мне помочь. Тоже мне, нашли причину, по которой нельзя вскрыть могилу: только что прошёл дождь. И что? Разве при дожде не закапывают? Закапывают. Никто на погоду при похоронах не смотрит. А почему же тогда нельзя раскопать после дождя? – объясняя всё дочери, Ухова пыхтела, разрывая землю руками. Беспомощность её перед уже слежавшейся массой намокшей земли не останавливала намерений обезумевшей женщины. Прервать это сумасшествие смогли только двое полицейских, которых срочно вызвали работники кладбища.