Возмездие за безумие

Час назад, когда Галю привезли с кладбища в ту самую психиатрическую клинику, где лечились Юля и Рома, Ухову приняла знакомая врач. К клинике подъехал целый эскорт машин: полицейский УАЗик, неотложка и машина МЧС. Выслушав в коридоре центрального входа всех специалистов по очереди, психиатр первым делом распорядилась увести Ухову на второй этаж и сделать ей успокоительный укол. От необычного скопления народа вокруг неё, Галя дрожала: «Зачем тут все эти люди? Что она сделала плохого, чтобы вызывали полицию и МЧС? Зачем её привезли сюда?» – чиркала Ухова взглядом по каждому. А ещё женщина устала и замёрзла. Поэтому с радостью согласилась на укол. Это она сама назвала полицейскому, который на кладбище предлагал врачу скорой помощи везти её в обычную психиатрическую больницу, адрес частной клиники. Врач сначала колебалась, но потом, посоветовавшись с психологом, попросила позвонить в клинику: подозрительным показалось то, что Ухова знала наизусть не только адрес клиники, но и телефон дежурного врача. На счастье Гали, в заведении дежурила та самая врач, что вела Юлю. Услышав фамилию женщины от психолога МЧС, она тут же попросила коллегу везти женщину к ним.

Медсестра с поступившей удалялись по коридору. В руках Гали были крепко сжаты белые туфли: отдать их могильщикам в обмен на обещание сделать всё, как женщина просит, Галя не захотела:

– Знаю я вас. Выбросите туфельки или пропьёте, а мне скажете, что переобули Юлечку, – отдавать обувь Ухова отказывалась категорически. И с кладбища уехала только потому, что психолог МЧС пообещал ей помочь завтра же, но только когда будет светло: пока дождались всех, сумерки над кладбищем стали сгущаться.

– Вы тут с туфельками разберитесь, – попросил эм-че-эс-ник врача центра, хмуря лоб, – Мне совсем не улыбается увидеть её здесь же завтра.

Дождавшись, пока Галя с медсестрой скроются окончательно, психиатр частного центра посмотрела на всех и ответила сухо, но чётко:

– На самом деле, коллега, всё гораздо сложнее: у этой женщины в течение двух месяцев погибла дочь, умер муж, покончил с собой зять… Понимать нужно.

Полицейский, молча, кивнул.

– Откуда мы знали? – голос психолога МЧС выразил общее настроение, —кладбищенские мужики сказали только про дочь.

– И всё равно, это не даёт ей права разрывать могилу. Её лечить надо, – посоветовала коллега скорой помощи.

– Да знаю я. Её уже давно надо было лечить. Причём ещё серьёзнее, чем её дочь… Но это уже моя епархия, – психиатр махнула на пост дежурной медсестре, – Марина, проводи товарищей к выходу.

– Как это к выходу? А протокол по случаю вандализма? – полицейский потел и пыхтел. – Нечасто в его практике приходилось иметь дело с психиатрическими больными. Отчего он волновался: вся компания с Атаманской, 32, которую ему приходилось допрашивать, всплыла перед глазами упитанного майора и странным образом не давала теперь покоя. Ожидая, пока врач клиники вынесет ему выписку с подтверждением невменяемости задержанной Галины Уховой, благодаря которой возьмёт на себя ответственность за дальнейшую судьбу больной, полицейский постоянно оглядывался. Не хотелось, чтобы психиатр передумала и сдала ему Ухову обратно. Куда её такую везти? Как допрашивать? Женщина беспрестанно молила всех поменять дочери туфли. Сначала никто ничего не понимал, и полицейский, думая, что речь идёт о покойнике, лежащем в морге, даже упрекнул могильщиков:

– Вам что, трудно уступить и поменять эти туфли?

Но когда у обоих работников кладбища вытянулись лица, и они наотрез стали отказываться выполнять просьбу, полицейский понял, что что-то в деле не так. А уж когда ему и вовсе рассказали, кому и где нужно поменять туфли, понял, что сегодняшнее дежурство в отделении может оказаться весёленьким. Тогда-то он и приказал дождаться скорой помощи. С медиками проще решить, больная эта женщина или нет. А сам на себя он ответственности не возьмёт. Кто знает, чем может кончиться? На вид она вон какая, вся упакованная; сразу видно – нехилые деньги имеет, чтобы так одеваться. Да и сумочка у неё не меньше тысячи стоит. И туфли, что прижимает к груди, купила наверняка в дорогущем бутике – кожа на них такая нежная, такая белая, жалко такие зарывать. Полицейский посмотрел на свои ботинки со сбитыми носами и вздохнул: «Чего таким людям спокойно не живётся? Картины пишут, живут в красивых домах, ездят на дорогих машинах. И крыша едет. Тут же крутишься на оклад, постоянно какие-то взятки несчастные выуживаешь, рискуя местом, а всё не хватает».

– Так что, будем оформлять протокол? – поспешно встал полицейский навстречу психиатру, показавшейся, наконец, после двадцати минут отсутствия.

– Оформляйте, что хотите, если вам это нужно. Ухова остаётся здесь, – психиатр протянула выписку полицейскому и коллегам.