Возмездие за безумие

– Меня вряд ли кто в чём бы заподозрил. А потом, они думали, что я вообще тупая и ничего не понимаю. Юлька, так мне и заявила, что это нужно, чтобы «поприкалываться». – Девочка сымитировала не только голос сестры, но и её мимику. Лена сразу вспомнила плаксивое лицо Юли.

– Поприкалываться? Никогда не любила и не понимала это слово. Мне всегда казалось, что прикол – это что-то от укола, от боли.

– Да, нет, слово «прикол» идёт от наркоманов. Это они, уколовшись, дуркуют, – объяснила Полин по-взрослому и даже посмотрела на Лену с удивлением: как можно не понимать таких простых значений? Иванова, принимая пояснение, задумчиво кивнула:

– Ну да, скорее всего ты права. Так что там, с пляжем? – женщине хотелось поскорее услышать про дочь, про эту глупую выдумку, которую теперь, со временем и при известных обстоятельствам, мать дочери простила, но понять которую так и не могла.

– Да так: прикол получился смешным, – девочка говорила, глядя с выражением отвращения, – Особенно для дяди Игоря. Ведь они тогда с отцом чуть не подрались из-за этих фотографий. Сюзанна постаралась.

– Вот только, как фотографии попали к Козловой? Тоже ты? – уже рассказанное заколодило Иванову на мысли, что всё, абсолютно всё плохое, что случилось, произошло по вине вот этой милой и безобидной на вид девочки, которая на деле стала орудием мести тем, кто ни во что её не ставил.

Подтверждая её догадки, Полин кивнула:

– Я специально показала Ромке фото Веры и дяди Игоря на пляже. Я знала, что Рома обязательно доложит о них Сюзанне, он ведь тогда уже ходил за ней как барашек на верёвочке.

– А про то, что Сюзанна воспользуется фотографиями, чтобы рассорить мужчин, ты в тот миг догадывалась? Или ты даже не представляла, какую боль можешь доставить любящему отцу?

– Ну почему же, не догадывалась? Я всё понимала. Но речь шла о покупке однокомнатной квартиры, и мне тоже хотелось, чтобы она у нас была.

Лена опешила и почти крякнула:

– Как? Тогда зачем же ты в последний момент украла у отца деньги, помешав ему купить её? – Что-то в рассказе девочки претило обычной логике. Или же её тоже пора к психиатру вести? Женщина насторожилась. Но Полин ответила спокойно, как прежде:

– Честно?

– Если сможешь.

– Потому, что когда папа уже принёс деньги, я вдруг поняла, что как только он купит квартиру, мама сразу же подаст на развод.

– А, ну да, а репутация семьи и спровоцированная кражей болезнь, которая погубила Юлю, – это зло гораздо меньшее, – Лена не скрывала иронии. Полин не обратила на это никакого внимания, продолжила спокойно, даже слишком спокойно:

– Нет. Но это тоже был своего рода план. Если бы однокомнатная квартира была куплена, мама забрала бы туда нас, и тогда бы начался настоящий кошмар.

– В каком смысле?

– Вы не представляете, что значит жить с двумя сумасшедшими женщинами, от которых ты, к тому же, зависишь. Поэтому покупку квартиры нужно было предотвратить. А Юлю – «убирать». Жестоко звучит, но она все равно была обречена. В этом мире могут жить только сильные люди, понимаете? А она была пустым местом.

Нет, дальше слушать такое Лена не могла. Всплеснув руками, она встала с кровати и указала жестом на дверь. Иванова шла, не заботясь нимало, следует Полин за ней или нет, и громко рассуждала. В голосе, кроме горести, была явно не скрываемая злость:

– Прямо какой-то закон джунглей. Вот до чего мы довели нашу страну. Бедный народ. Куда девалось всё его добродушие и терпимость к инакомыслящим. Всё теперь принесено в жертву материальному благополучию. И ради того, чтобы не быть слабым и не казаться ненужным, люди готовы на всё. Ты – пример. Значит, тебе помешала сестра, и ты не захотела жить с Галей. Но ведь была возможность остаться с отцом?

На кухне Лена автоматически стала вытаскивать их холодильника заранее отваренные продукты для окрошки. Её Иванова планировала приготовить ещё утром, но помешал следователь Красавцев и история с найденными деньгами. Теперь же Лена отчётливо почувствовала голод, страшный голод, погасив который, хотелось заесть всю эту грязь, всю эту дрянь, что лилась на неё с самого утра. Механически сунув Полин варёные яйца для очистки, сама Лена принялась снимать ножом шкурку с картофелин. Постепенно разговор вернулся в прежнее русло и потёк тем же ровным ручьём, без эмоциональных срывов, словно речь шла о просмотре фильма, а не о судьбах дорогих людей.

– Вы говорите, тётя Лена: остаться с папой. Исключено. Ему я была нужна ещё меньше, чем маме. При всей её повёрнутости на Юльке, мама иногда снисходила до внимания ко мне. Отец же – никогда. За это и получил.

– Я не понимаю, о чём ты? – шкурка с картошки снималась резко, отлетала далеко от салфетки, которую педантичная Лена постелила для очисток.