Возможности любовного романа

Я снова посмотрел на фотографии на стене. За эти двадцать пять лет у младенца выросли длинные светлые волосы, из крохотной грудной клетки возникла женская грудь, пухленькие ручки и ножки вытянулись в длинные руки и ноги… и взгляд у Нины тоже стал совсем другим.

Особенно другим он был сегодня.

Я немного полистал газету, лежавшую на столе, а потом не придумал ничего лучшего, как снова вернуться в мансарду.

Когда Нина наконец появилась в дверях, за ней тащился матрас, который она тут же бросила на пол рядом с кроватью. Взяв телефон, она написала кому-то несколько сообщений, а потом открыла приложение по изучению итальянского языка. Экран телефона светился тусклым светом, Нина учила слова и время от времени уточняла их произношение, так что в комнате то и дело раздавалось lenticchia или zucchina, но больше никто не издавал ни звука.

— Лентиккья, — повторил я, но Нина даже на меня не взглянула. Я вырвал телефон у нее из рук.

— Ты что делаешь? — удивилась она.

— А ты что делаешь? — спросил я в ответ и схватил ее за руку. — Что за цирк ты тут устроила? Тебе не кажется, что сейчас не время учить этот долбаный итальянский?

— А чему сейчас время?

— Может, скажешь, например, что с нами, черт возьми, происходит?! За полдня мы сказали друг другу от силы десять слов.

— Я не знаю, почему ты со мной не разговариваешь.

— Потому что… — начал было я, но понял, что начал зря: этот комок чувств разматыванию не поддавался. — Теперь уже разговариваю.

— Обалдеть.

— Почему каждый раз именно я должен заводить разговор? Ты же девушка, разве не ты должна быть более общительной, делиться чувствами и обсуждать наши отношения?

Нина пожала плечами.

— Прости, но я не та девушка, какую ты себе представляешь.

— Нина, пожалуйста, — взмолился я. — Пожалуйста, давай попробуем говорить друг с другом, как взрослые люди.

— Но о чем?

— О чем? О том, как нам жить дальше.

— Об этом мы уже говорили. Я найду себе квартиру в Праге, а ты будешь жить в Брно. Я предлагала тебе договориться о более свободных отношениях, но, похоже, тебя это не устраивает. Значит, нам, видимо, придется расстаться.

— Подожди — ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Видимо, нам больше ничего не остается, — ответила Нина.

— Но почему?

— Я же тебе только что все сказала!

— Потому что я хочу жить в Брно, а ты в Праге? Ты серьезно? С каких пор это может стать причиной для расставания? Дело в чем-то другом! Господи, когда же мы перестанем разговаривать понарошку? Я так больше не выдержу!

Это была правда: я чувствовал, что со мной вот-вот случится очередная истерика.

— А я и не говорю понарошку, — тихо ответила Нина. — Ты думаешь, мне легко произносить, что нам нужно расстаться?

— Но я не понимаю — почему?! — воскликнул я, ударив кулаком по одеялу. — Нина, это какой-то абсурд. Когда я уезжал в Братиславу, все было в порядке. Может, ты и была недовольна, что я уезжаю, но мы с самого начала договаривались, что обустроим кофейню, немного в ней вместе поработаем, а потом я уеду писать. Мы прожили чудесное лето — да, сложное, но мы со всем справились. И вот спустя три месяца я возвращаюсь — и вдруг все кончено? Я ни черта не понимаю! Я имею право знать, что случилось!

— Но я тебе уже говорила, — снова сказала Нина.

— Тогда повтори, потому что я правда не понимаю.

— Опять, — раздраженно вздохнула Нина. — Я чувствую, что мне нужно побыть одной. Я давно уже не была одна и не знала, как мне это необходимо. За последние три месяца я почувствовала, что можно жить по-другому, что для меня это важно — вернуться к самой себе.

— Ладно, это я понимаю. Но зачем нам расставаться? Разве ты не можешь быть собой и при этом жить со мной?

— Вот именно, получается, что не могу, потому что ты все время меня под себя подлаживаешь.

— Я тебя под себя подлаживаю?

— Ну, конечно. Только не говори, что это неправда.

— Подожди, и как же я тебя подлаживаю?

— Можно сказать по-другому: когда ты становишься самим собой, для меня уже места не остается.

Такое я услышал впервые.

— Нина, но ведь я этого не знал. И мы можем что-то изменить, раз ты так все воспринимаешь!

— Ничего мы уже не изменим.

— В смысле?! — чуть не задохнулся я. — Не понимаю! Когда люди вместе так долго, как мы с тобой, они обычно стараются как-то решить проблему и расстаются только потом, если у них ничего не выходит… да и то в самом крайнем случае. А ты сначала предлагаешь расстаться, а потом вываливаешь на меня такое, о чем я прежде и понятия не имел. Почему было не сказать об этом раньше и в спокойной обстановке? Как я тебя подлаживаю под себя?