Возможности любовного романа o

Ржегорж С., элегантный красавчик, похож на Битла. Девушки к нему, наверное, так и липнут, но петь он не умеет.

На ужин у нас шесть разных блюд, и Яник говорит, что мы как песик и кошечка, съевшие свой именинный пирог. Меня надо постирать и повесить за лапки на веревочку^[65].

Печатными буквами: 16.10. КАК ПРАВИЛЬНО ПРОВЕСТИ СИЕСТУ: ВЫЙДИТЕ НА УЛИЦУ И ПРОМОКНИТЕ ПОД ДОЖДЕМ. ГДЕ-НИБУДЬ КАК СЛЕДУЕТ ПООБЕДАЙТЕ. ПЕРЕЕШЬТЕ! ВЕРНИТЕСЬ ДОМОЙ И ВКЛЮЧИТЕ СКРИПИЧНЫЕ СОНАТЫ БАХА. ПОПРОСИТЕ СВОЮ ДЕВУШКУ РАЗДЕТЬСЯ ДО БЕЛЬЯ. ЛЯГТЕ НА ДИВАН, И ПУСТЬ ОНА ПРИЖМЕТСЯ К ВАМ ВСЕМ ТЕЛОМ. ПРИКРОЙТЕСЬ ОДЕЯЛОМ. ИТАК: ИГРАЕТ БАХ, А ВЫ ЗАСЫПАЕТЕ С НЕЙ В ОБНИМКУ.

ПРИ ЖЕЛАНИИ ВЫ МОЖЕТЕ ПРОСНУТЬСЯ РАНЬШЕ НЕЕ. СМОТРИТЕ НА ЕЕ ЛИЦО, ОБРАМЛЕННОЕ ПРЯДЯМИ, И ДУМАЙТЕ О ТОМ, КАКОВО ЭТО – БЫТЬ ТАКОЙ ДЕВУШКОЙ. КАКОВО ЭТО – БЫТЬ ТЕМ САМЫМ ДРУГИМ.

– ТЫ ДОЛЖНА МНЕ КАК-НИБУДЬ РАССКАЗАТЬ, КАКОВО ЭТО – БЫТЬ ДЕВОЧКОЙ.

– УЖАСНО. НАДО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ХОДИТЬ В ШКОЛУ…

– Я-ТО ДУМАЛ, ТЫ ПОДЕЛИШЬСЯ ЧЕМ-ТО ЗАВЕТНЫМ.

– НАДО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ХОДИТЬ В ШКОЛУ, ХОТЯ СТРАХ КАК НЕ ХОЧЕТСЯ!

Ее почерком: 19.10. У нас гости. Петр и Зузка приехали вчера, когда я уже спала. Утром я не могла дождаться, когда смогу приготовить им завтрак. Я с детства люблю гостей. Радуюсь, как ребенок, когда гости спят в соседней комнате.

Приятный вечер в “Бункере”, пиво и соленые крендели.

Печатными буквами: 20.10. СЕГОДНЯ МЫ СИДЕЛИ НА ВАВЕЛЬСКОМ ХОЛМЕ, ГРЕЛИСЬ НА ПОСЛЕПОЛУДЕННОМ СОЛНЦЕ И СМОТРЕЛИ НА ВИСЛУ, КОГДА ВДРУГ РЯДОМ С НАМИ ПРИЛЕГ ЖЕРЕБЕНОК. НЕПОНЯТНО, ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ В ЦЕНТРЕ ГОРОДА. НО ПОТОМ МЫ ЗАМЕТИЛИ, ЧТО НЕПОДАЛЕКУ СПИТ СТАРЫЙ ХИППИ СО СЛИПШИМИСЯ ВОЛОСАМИ И ПРИЧМОКИВАЕТ ВО СНЕ. ЛОСНЯЩИЙСЯ ГНЕДОЙ ЖЕРЕБЕНОК, ЛЕЖА НА БОКУ И ВЫТЯНУВ ДЛИННУЮ МОРДУ, РВАЛ ТРАВУ В МЕТРЕ ОТ НАШИХ НОГ.

ВЕЧЕРОМ В ОДНОМ ИЗ БАРОВ В КАЗИМЕЖЕ ТЫ РАССКАЗЫВАЕШЬ ПЕТРУ И ЗУЗКЕ, КАК МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ. РАССКАЗЫВАЕШЬ ОСТРОУМНО, ВСЕ СМЕЮТСЯ. А Я ДУМАЮ, КАК ПРИЯТНО ПРЕДОСТАВИТЬ ЭТО ТЕБЕ.

Следующая страница дневника, датированная двадцать вторым октября, отличалась от предыдущих. На ней красовался мой карандашный портрет со светотенью – стремительный набросок, сделанный Ниной, пока я читал. Она особенно выделила мои волосы, брови и губы, и я вроде бы узнавал себя, но одновременно мне казалось, что это вполне могло бы быть лицо какого-нибудь эфиопа.

Печатными буквами: 23.10. ЭЙ, Я ТОЖЕ УМЕЮ РИСОВАТЬ: У НЕЕ ЧИСТЫЙ ЛОБ, ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ КОЖА, ДЛИННЫЕ И ЛОВКИЕ НОГИ. КАЖЕТСЯ, ЧТО ОНА ПРОЗРАЧНАЯ, ТВЕРДАЯ И ХРУПКАЯ, КАК СТЕКЛО. ОНА СМЕЛАЯ, БОИТСЯ ТОЛЬКО ПАУКОВ, КОТОРЫХ Я ДОЛЖЕН ЛОВИТЬ В БАНКИ И ВЫБРАСЫВАТЬ ИЗ ОКНА. ОНА БЫСТРО БЕГАЕТ, НО КОГДА ЗА НЕЙ ГОНЯТСЯ, ПУСТЬ ДАЖЕ РАДИ СМЕХА, ЕЕ ОХВАТЫВАЕТ НЕОБЪЯСНИМЫЙ ПАНИЧЕСКИЙ СТРАХ. ОНА НЕ ЛЮБИТ ПРАЗДНОВАТЬ СВОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, НО ЕСЛИ ЕЕ РАЗБУДИТЬ В ТРИ ЧАСА НОЧИ И ПРИНЕСТИ В ПОСТЕЛЬ БОКАЛЫ С ШАМПАНСКИМ, ОНА НЕ ЗАСТАВИТ СЕБЯ ДОЛГО УГОВАРИВАТЬ. ОНА УВЕРЕНА, ЧТО УМРЕТ МОЛОДОЙ, НО ОСНОВАНИЙ ДЛЯ ЭТОГО НЕТ НИКАКИХ, ПОТОМУ ЧТО ЕЕ ТЕЛО – ХОДЯЧАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ ЖИЗНЕННОЙ ЭНЕРГИИ. ОНА УМЕЕТ СТОЯТЬ НА ГОЛОВЕ И ДОТЯГИВАТЬСЯ ЯЗЫКОМ ДО КОНЧИКА НОСА, ПРИЧЕМ ДЕЛАЕТ ЭТО ОДНОВРЕМЕННО. Я ОТ НЕЕ БЕЗ УМА.

Ее почерком: 24.10. Яничек, когда ты сегодня вернешься домой, тебя будет ждать сюрприз. Ищи знаки, нарисованные губной помадой!

Дальше – пустая страница: последние два дня ни один из нас не заглядывал в дневник. Я, хоть и устал к ночи, заставил себя написать коротко:

27.10. НОВЫЙ ЯЗЫК: Я – ЭТО “ТЫ”, ТЫ – ЭТО “Я”, ОН, ОНА, ОНО – “МЫ”.

Не знаю, который был час, когда я услышал, что Нина вернулась. Наконец-то можно спать не в коконе, не в пузыре, наполненном мыслью, что Нина еще не дома. В мое сознание проникали звуки, доносящиеся из ванной, а потом и приглушенный свет, упавший внутрь, когда Нина открыла дверь спальни. Уже впотьмах она переоделась в ночную рубашку и юркнула под одеяло. Я пробормотал – хорошо, мол, что ты дома, – и Нина прильнула ко мне теснее.

Немного погодя я почувствовал, что она трогает меня за плечо, и услышал: “Ян, тут такая история…”

Я сразу же проснулся.

– С тобой что-то случилось?

– Нет, не бойся. Ничего со мной не случилось. Просто в “Гаване” произошло кое-что странное. Я расскажу тебе, ладно?

Я кивнул в темноте.