Возраст согласия

Он остановился на светофоре. Слева сквозь соленую муть в глазах я увидела метро «Василеостровская». Почти не соображая, что делаю, я быстро вытащила из сумки Nokia, бросила ему и, выскочив из машины, побежала через дорогу. Я ничего не видела вокруг себя и, наверное, выглядела безумно. Растрепанная, с красным мокрым лицом, я врезалась в кого-то и, не извинившись, побежала в вестибюль. К счастью, у меня было шесть рублей на метро. Я купила жетон, трясущейся рукой протолкнула его в щель безразличного турникета и быстро прошла на эскалатор. Мне все время хотелось бежать – это простое действие заглушало грызущее чувство в груди.

Но на эскалаторе меня охватила слабость. Я безвольно положила руку на резиновую ленту, которая все время убегала вперед, и тупо смотрела на проплывающие мимо нелепые свечи-лампы. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я повернулась. Это был он. Юра спустился на ступеньку ниже:

– Пожалуйста, прости меня. Я не должен был так говорить с тобой. Но когда ты ушла, я испугался, что ты уйдешь навсегда. А я… Я люблю тебя.

Он перевел дух.

– А ты меня еще любишь?

Он снова улыбался. Но это была не хитрая и похотливая улыбка. Сейчас там мерцало что-то другое. Я пригляделась. В его каре-зеленых влажных глазах таились страх и мольба.

– Конечно, Юра. Очень люблю.

Я смотрела на него и не могла поверить. Он действительно любит меня. А я люблю его. Моя жизнь не закончилась. Он рядом. Мы доехали до конца и перешли на другой эскалатор. Теперь мы ехали вверх, обнявшись, и с каждым мгновением светлое пятно вестибюльного потолка становилось все ближе и ближе. Мне было плевать на всех, кто мог увидеть в нашем объятии что-то странное и противоестественное. Его возраст для меня – достоинство. Мне, по большому счету, было безразлично, на чем он ездит, как одевается и есть ли у него деньги на рестораны, телефоны и подарки. Я просто хотела быть рядом.

Мы ехали в сторону моего дома. На шоссе Революции Юра резко свернул к небольшому техническому домику, окруженному пышными кустами. На их листья невидимый художник распылил из баллончика ярко-желтую и коричневую краски. Машина надежно спряталась за этой простой декорацией. Пока я раздевалась, Ю. быстро стянул штаны с рубашкой и сел на заднее сиденье. Осталась только белая майка, из-под которой топорщился напряженный член. Мне нравилось, когда он оставался в майке. Еще один фетиш, взявшийся из ниоткуда.

– Давай, милая, иди сюда. Я так скучал по тебе, любимая моя.

Я приподняла майку, нежно провела по головке, а потом взяла член в руку и, направив в себя, медленно опустилась сверху. Он застонал и притянул меня к себе. Это было самое простое и нужное нам действие – быть вместе, соединиться наконец, обнять друг друга и целовать, глядя в глаза, закрывая их, чувствуя ритм и биение сердца другого. Наши стоны сливались в одну песню. Вечную, сладкую, самую важную песню – песню любви.

* * *

– Ну, рассказывай, Ксюха, что это был за мужик такой?

Мы стоим в курилке: я и девчонки. Они обступили меня и жадно ждут, что я отвечу. Напустив равнодушный вид, небрежно бросаю:

– Да это так, дядя мой. Мне плохо стало, и мама попросила, чтобы он меня забрал.

– Хороший какой дядя, на «мерсе»! Познакомь нас как-нибудь с ним.

Смеются девчонки. Из-под темных ресниц летят золотые стрелы желания и разбиваются о сизые стены. Парней в нашей группе нет.

– Конечно, познакомлю, – смеюсь в ответ.

Прокуренные, мы идем в класс, где нас уже поджидает Маргарита Алексеевна. Ее мы между собой называем просто «мастачка».

– Ксения, зайди-ка ко мне.

Девчонки смотрят на меня со смешанными чувствами ужаса, восторга и неподдельного интереса. Что-то будет!

Я плетусь за ней в ее кабинет. Там она садится и глядит на меня поверх очков:

– Я видела тебя с мужчиной на «Мерседесе». Как ты это объяснишь?

– Это мой дядя заезжал. Мне стало плохо, и пришлось уйти.

Смотрю в ее серые глаза прямо, взгляд не отвожу. Аккумулирую предельную честность. Фокус простой: чтобы правдиво врать, нужно просто самой поверить в ложь. Хотя бы ненадолго.

И она верит. Или делает вид, что верит. Говорит мне, что есть стажировка в налоговой. Я могу пойти туда, а потом поступить в ФИНЭК. Бесплатно.

Я слушаю, киваю и понимаю, что думаю не о своем будущем, а только о Юре. Больше меня ничего не интересует.

Глава 6. Странные дни

Тяжело дыша, я тащила ее на себе. Перед глазами мелькала пустая дорога, окруженная сверкающими сугробами. Был уже первый час ночи.

– Мам, ну не заваливайся ты!

Когда мы вышли из квартиры ее подруги, мама выглядела вполне нормальной. Но чем дальше мы продвигались по коричневому району, тем сильнее она расползалась. Пока наконец не превратилась в мягкое и тяжелое тело, повисшее на моих слабых руках.

Оглядевшись, я поняла, что вообще не представляю, где метро. Людей на улице не было. Такое ощущение, что мы попали в черную дыру с одинаковыми домами. Я остановилась.

– Мама!

Мой громкий крик немного привел ее в чувство. Теперь она стояла рядом, пошатываясь и держась за мою руку. Но говорить членораздельно все равно не могла.

– Так, мы возвращаемся.