Возрождение

Превосходные и благородные Эстенси были убеждены в этом и послали великолепный отряд рыцарей, чтобы сопроводить невесту из Рима в Феррару. Цезарь Борджиа снарядил двести кавалеров для ее сопровождения, а также предоставил музыкантов и буффонов для развлечения в тяжелые часы пути. Александр, гордый и счастливый, предоставил ей свиту из 180 человек, включая пять епископов. Специально построенные для поездки автомобили и 150 мулов перевозили ее туалет; в него входило платье стоимостью 15 000 дукатов (187 500 долларов?), шляпка стоимостью 10 000 и 200 лифов по сто дукатов каждый.106 6 января 1502 года, приватно приняв прощание с матерью Ваноццей, Лукреция начала свадебное турне по Италии, чтобы присоединиться к своему жениху. Александр, попрощавшись с ней, переходил от одной точки процессии к другой, чтобы еще раз взглянуть на нее, когда она скакала на своей маленькой испанской лошадке, вся в кожаной и золотой сбруе; он смотрел, пока она и ее свита из тысячи мужчин и женщин не скрылись из виду. Он подозревал, что больше никогда ее не увидит.

Вероятно, Рим еще никогда не был свидетелем такого выезда, а Феррара — такого въезда. После двадцати семи дней пути Лукрецию за городом встречали герцог Эрколе и дон Альфонсо с великолепной кавалькадой, состоящей из вельмож, профессоров, семидесяти пяти конных лучников, восьмидесяти трубачей и фиферов и четырнадцати полов с роскошно одетыми высокородными дамами. Когда процессия достигла собора, с его башен спустились два канатоходца и обратились к Лукреции с комплиментами. Как только герцогский дворец был достигнут, все пленники получили свободу. Народ радовался красоте и улыбкам своей будущей герцогини, а Альфонсо был счастлив, что у него такая великолепная и очаровательная невеста.107

VI. КРАХ ДЕРЖАВЫ БОРДЖИА

Последние годы жизни Александра были счастливыми и благополучными. Его дочь была выдана замуж в герцогскую семью и пользовалась уважением во всей Ферраре; его сын блестяще справился со своими обязанностями генерала и администратора, а папские государства процветали при прекрасном управлении. Венецианский посол описывает Папу в эти последние годы как веселого и деятельного, по-видимому, совершенно спокойного; «ничто его не беспокоит». 1 января 1501 года ему исполнилось семьдесят лет, но, по словам посла, «кажется, что он молодеет с каждым днем».108

Днем 5 августа 1503 года Александр, Цезарь и некоторые другие обедали под открытым небом на вилле кардинала Адриано да Корнето, неподалеку от Ватикана. Все оставались в саду до полуночи, так как жара в помещении была изнуряющей. 11-го числа на кардинала напала сильная лихорадка, которая продолжалась три дня, а затем пошла на убыль. 12-го числа и Папа, и его сын слегли в постель с лихорадкой и рвотой. В Риме, как обычно, заговорили о яде; мол, Цезарь приказал отравить кардинала, чтобы обеспечить себе состояние; по ошибке отравленную пищу съели почти все гости. Теперь историки согласны с врачами, лечившими Папу, что причиной была малярийная инфекция, вызванная длительным пребыванием на ночном воздухе полуденного Рима.109 В том же месяце малярийная лихорадка уложила половину домочадцев Папы, и многие из этих случаев оказались смертельными;110 В Риме в тот сезон были сотни смертей от той же причины.

Александр тринадцать дней находился между жизнью и смертью, изредка приходя в себя настолько, что возобновлял дипломатические конференции; 13 августа он играл в карты. Врачи неоднократно пускали ему кровь, возможно, даже слишком часто, истощая его природные силы. Он умер 18 августа. Вскоре после этого тело стало черным и фекальным, что придало окраску поспешным слухам о яде. Плотники и носильщики, «шутя и богохульствуя», говорит Берчард, с трудом втиснули разбухший труп в предназначенный для него гроб.111 Сплетни добавляли, что в момент смерти видели маленького дьявола, который уносил душу Александра в ад.112

Римляне радовались уходу испанского папы. Начались беспорядки, «каталонцев» гнали из города или убивали на месте, их дома грабили толпы, сто домов были сожжены дотла. Вооруженные отряды Колонны и Орсини вошли в город 22 и 23 августа, несмотря на протесты коллегии кардиналов. Патриотически настроенный флорентиец Гвиччардини сказал:

Весь город Рим с невероятной быстротой сбежался и столпился вокруг трупа в церкви Святого Петра, не в силах усладить свои взоры видом мертвого змея, который своими неумеренными амбициями и отвратительным вероломством, многочисленными случаями ужасной жестокости и чудовищной похоти, выставив на продажу все без исключения, как священное, так и профанное, опьянил весь мир.113

Макиавелли был согласен с Гиччардини: Александр

Он не делал ничего, кроме обмана, и не думал ни о чем другом в течение всей своей жизни; ни один человек не давал более сильных клятв, чтобы выполнить обещания, которые он впоследствии нарушил. Тем не менее ему все удавалось, ибо он был хорошо знаком с этой частью мира.114