Возрождение тьмы

Она оставалась одна в каюте остаток дня и всю следующую ночь, никого не видя, ни с кем не разговаривая. Пища доставлялась дройдом-официантом, все остальное время дверь была заперта. Было ли это вынужденное уединение организовано по распоряжению капитана, или приказание пришло сверху, она понять не могла, но оно дало ей, по крайней мере, время продумать, насколько это было в ее силах, план дальнейших действий.

Не было и никакой возможности выяснить, куда они держат путь, но по гулу усиленно работающих двигателей она смогла догадаться, что мчатся они с плохо переносимой конструкциями разрушителей класса "Виктория" очень высокой скоростью, далеко превосходящей обычную эскадренную ноль-четыре-пять, а это означает, что они покрывают сто двадцать семь световых лет в час. Некоторое время она занимала мозг расчетами, пытаясь сообразить, в какую систему они так торопятся; но по мере того как часы сменяли друг друга, число возможных направлений разрасталось до необозримого количества, и она отказалась от этой игры.

Через двадцать два часа после отбытия из системы Абрегадо они прибыли в точку встречи. И это было то место, попасть куда она никак не ожидала. Место, в котором ей не хотелось бы оказаться ни в коем случае. Место, где ее мир погиб внезапно, и смерть его была жестокой.

Эндора.

— Адмирал ждет вас, — сказал командир отделения штурмовиков, отступая от отворившейся двери и пропуская ее вперед. Мара бросила взгляд на молчаливого телохранителя-ногри, стоявшего по другую сторону дверного проема, и перешагнула комингс.

— А, — послышался тихий, хорошо знакомый голос от командного центра в середине помещения. Адмирал Траун, облаченный в блистательный белый мундир и сидевший в окружении двухъярусного полукольца дисплеев, сверкнул на нее взглядом своих красных глаз. — Входите.

Мара остановилась у порога.

— Зачем вы притащили меня к Эндоре? — спросила она требовательным тоном. Сверкающие глаза прищурились:

— Я должен просить у вас прощения?

— Вы слышали то, что я сказала, — ответила она. — Эндора. Где умер Император. Почему вам вздумалось выбрать для встречи именно это место?

Адмирал, казалось, задумался над ее словами.

— Подойдите ближе, Мара Шейд.

В его голосе отчетливо слышались командные ноты, и Мара заметила, что покорно приближается к нему, еще до того, как сообразила, что делает.

— Если вы полагаете, что позволительно шутить подобным образом, то у вашей шутки дурной привкус, — не сдержалась она. — Если же это какой-нибудь тест, то заканчивайте его.

— Ни то и ни другое, — сказал Траун, когда она подошла к крайнему дисплею и остановилась. — Выбор за нас сделан другим, не связанным с вами делом. — Одна темно-синяя бровь приподнялась. — Или, может быть, вовсе и не таким уж не связанным. Это еще предстоит выяснить. Скажите мне, вы действительно ощущаете присутствие здесь Императора?

Мара сделала глубокий вдох, чувствуя дрожь от поступающего в легкие воздуха и какую-то тупую боль, одновременно и реальную, и почти неосязаемую. В состоянии ли Траун видеть, какую большую травму наносит ей пребывание в этом месте, задавалась она вопросом. Насколько глубоко пронизана еще вся система Эндора отголосками памяти и ощущений? И заботит ли его это, если он действительно видит?

Он видит прекрасно. Она может утверждать это наверняка, потому что понимает его пристальный взгляд. А до того, о чем он при этом думает, ей нет дела.

— Я чувствую присутствие его смерти, — ответила она. — Это неприятное ощущение. Давайте покончим со всем этим, чтобы я могла убраться отсюда.

Его губы насмешливо скривились, возможно, из-за ее уверенности в том, что она действительно покинет борт "Химеры".

— Очень хорошо. Давайте начнем с установления того, кто вы такая.

— Я дала капитану "Адаманта" опознавательный код высшего ранга, — напомнила она.

— Поэтому вы здесь вместо того, чтобы находиться в тюремной камере, — сказал Траун. — Этот код сам по себе не доказательство.

— Что ж, прекрасно, — не сдавалась Мара. — Однажды мы встречались во время торжественного открытия нового крыла ансамбля Собраний Императорского Дворца на Корусканте. Во время этой церемонии Император представил меня вам как Лайанну, одну из его любимых танцовщиц. Позднее, когда проходила более приватная часть церемонии, он раскрыл вам, кто я на самом деле.

— И что это была за приватная церемония?

— Ваше секретное производство в ранг Великого Адмирала.

Траун поджал губы, не спуская с нее глаз.

— Вы были в белом платье на обеих церемониях, — сказал он. — Не считая пояса, на платье было одно-единственное украшение. Вы помните, что это было?

Маре пришлось подумать.

— Это была небольшая подвеска на плече, — медленно проговорила она. — На левом плече. Ксайквинская, насколько я помню.

— Действительно так. — Траун потянулся к пульту управления и коснулся переключателя — помещение мгновенно наполнилось голограммой плечевых подвесок, укрепленных на богато украшенных подставках. — Та, что была на вас, находится в этом помещении. Отыщите ее.