Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Надо бы и в церковь сходить. Но и там как‑то душа не удовлетворяется. Стоишь в среде молящихся старушек. Одна толкнет тебя, другая свечой по плечу хлопает — передай, мол. Третья чего‑то в руку тебе суёт.

А тут батюшка на великом входе. Как ножом по сердцу режут в Возглашении:

— Богохранимую страну власти и воинства да помянет Господь Бог во Царствии Своем.

Да разве Господь помянет?

Разве Он для хулителей Духа Святого приуготовил вечные блаженства и райскую жизнь?

Достаточно и того, что сделали со Христом при властителе Ироде.

Разве Христос ещё должен сходить на землю для унижения, осмеяния и заплевания?

Нет.

Он придёт во славе. Он судить придёт и не скажет уже:

— Отче, отпусти им, ибо они не видят, что творят.

Нет, он выскажет страшный приговор всем тем живущим без страха Божия на Земле:

— Отойдите от меня проклятии в огонь вечный, уготованный от сотворения мира сего.

Напрасно, стало быть, ты иерей за «забоюсь» угождаешь:

— Да помянет Господь во Царствии своём властей.

Нет уж, будь уверен, что не помянет. Да и страшно, когда они совершенно не просят тебя молиться за них. Они сознательно заявляют, что нам достаточно пожить в удовольствие здесь, на Земле, а не там, во Царствии Божием. Вот уж заблуждение!

Господи, простишь ли сей грех? Господи, прости!

В воскресенье 24 сентября (7 октября) — память первомученицы равноапостольной Фёклы.

Всё прошло, как обычно.

25 сентября (8 октября). Понедельник.

Провожаю Марину домой. И я отдаю ей свой дневник для прочтения.

И так понапрасну я много дней потерял и даже месяцев.

Дневник мой путешествовал без пользы дела.

Гликерии дома не было. Продолжать его никто не осмелился.

Сухуми, 1962 г

И вот он опять в моих руках. Но что писать? Господи, помоги, дай памяти, может быть, что и вспомню из прошлого.

Кончил писать 8 октября, а сегодня уже 26 декабря — большой пробел, много воды утекло. Да и события, если зафиксировать все, то целый сборник образуется. Но так как нет у меня способности правильно излагать мысли, то буду вспоминать с пятого на десятое.

1 (14) октября — день Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

Ходил на Всенощное бдение, но здесь как‑то не так чтят сей день, а именно — служили без литии и мало было народу.

13 октября (26 октября) — праздник Иверской иконы Божией Матери.

Служил один священник с дьяконом, просто и хорошо, но не торжественно. А ведь здесь, в самой стране Иверской, подобало бы особенно подчёркивать празднование иконы Иверской Божией Матери.

Отошёл ко Господу митрополит Нестор

Надгробие митрополита Нестора (Анисимова), Патриаршая резиденция, Москва, Чистый переулок, 5

22 октября (4 ноября) — праздник Казанской иконы Божией Матери.

Большой и чтимый всеми.

А мне он особенно с нынешнего 1962 года остается печатью на сердце до самого гроба. Ведь в этот день в четыре часа утра в Москве, в больничной палате, мирно отошёл ко Господу мой дорогой и любимый отец, архипастырь митрополит Нестор.

Эта личность известна не только в Российской Церкви своей духовной деятельностью на ниве Христовой, но и за пределами нашего Отечества. Интересен и разнообразен его пройденный жизненный путь. Часто он рассказывал о себе. И я был свидетелем этих чудных рассказов из его жизни. Исколесил он за свою свыше чем 70‑летнюю жизнь, как он говорил:

— Почти всю родную матушку-Русь, побывал на трёх материках: в Европе, Азии и Африке. Десятки государств, сотни городов, тысячи населённых пунктов и миллионы людей различных рас и национальностей прошли перед моим взором.

Родился он в 1885 году, 9 ноября по старому стилю, в Вятке. Родился хилым, болезненным ребёнком, рассказывал, бывало, Владыка. И когда стал подрастать, мама и бабушка водили его в церковь. Однажды бабушка повела его на архиерейское богослужение в Вятский мужской монастырь.

— Какой‑то неземной восторг охватил мою душу, когда я вместе с бабушкой в конце литургии подошёл к благословляющему архиерею поцеловать святой крест, — вспоминал митрополит.

Когда Владыка Варсонофий32, указывая на меня, спросил:

— Кто это?

— Мой внук, — ответила бабушка.

— Он будет архиереем, — предрек Владыка.

— Куда ему, такому озорнику, — возразила бабушка.

— А я тебе говорю, — повторил Владыка.

Владыка рассказывал, как приезжал к ним в Вятку о. Иоанн Кронштадтский и был у его родителей в доме, по случаю тяжелой болезни его матери.

Сам он окончил реальное училище и калмыцкие, монгольские миссионерские двухгодичные курсы. А в 1907 году его направили на Камчатку. Испросив благословение у о. Иоанна Кронштадтского, получил вскоре фотокарточку с надписью:

— Раба Божьего Николая Анисимова благословляю на великий подвиг миссионерства, если он находит себя способным и чувствует в себе призвание к нему. Да явится в нём благодать Божия, немощная врачующая. Целую его братски. Протоиерей И. Сергиев.