Возвращение

Шифру очень обрадовало, когда увидела, что мосинойки занимались сбором лесных орехов. Она с удовольствием присоединилась к ним. Рассказала о съедобных корнях фенхеля, о важных лечебных свойствах смоковницы и горного чеснока.

Потом заметила, как одна из девушек-мосиноек потянулась за мёдом к низкорослому старому дубу, Дерево стояло в самой гуще кустов цветущего рододендрона. В просторном дупле дерева роились тучи пчел. Девушка ловко разогнала насекомых дымящим факелом, но не успела запустить руку в дупло.

Шифра перехватила эту руку и тревожно произнесла: " Мёд, собранный пчелами с кустов цветущего рододендрона, бывает очень опасным, даже больше чем укус ядовитой змеи!"

Девушка замерла, глядя на Шифру. Потом резко её оттолкнула. Чувствовалось, что она не привыкла, чтобы ей указывали что можно, а чего нельзя делать! Хотела резко оборвать незнакомку, но, встретив спокойный и доброжелательный взгляд Шифры, сдержала себя.

Перед ней, Экой, дочерью вождя мосинойков было существо из совершенно иного мира. Её одежда, длинная темная коса, закрученная вокруг головы, гладкая смуглая кожа лица – всё было необычным.

Но как эта незнакомка, дочь неизвестного Эке племени, могла знать, что мёд, собранный пчелами с пышных розовых кустов – ядовит?

Решила проверить, опустила в дупло небольшой глиняный ковш и извлекла полупрозрачную тягучую жидкость. Хотела сделать глоток, но Шифра со скоростью пантеры перехватила ковш с явным намерением далеко отбросить его, но, встретила разъяренный взгляд Эки, чье сильное мужеподобное тело напряглось, готовое к ожесточенной схватке, и тогда Шифра остановилась, присела рядом с сопровождавшей Эку собакой, протянула ей переполненный мёдом ковш.

Собака быстро его опустошила, и тут же в полном бессилии присела, принялась кататься по траве. Жалобно выла, скребла когтями траву и вскоре затихла.

Эка замерла, испуганная и удивленная. Дочь неизвестного племени спасла ей жизнь!

Растроганная, она, в свою очередь, рассказала Шифре о множестве известных ей птичьих гнезд, в которых женщины племени собирали яйца.

Затем неожиданно предложила Шифре никуда не уезжать. Объявила её своей лучшей подругой. Поклялась выкупить её у греческого начальника, показала большой самородок золота, который сама нашла в шахте.

Однако видя, что Шифра отказывается от столь соблазнительного предложения, Эка сказала, что понимает Шифру и готова уступить ей… своего жениха.

И тогда Шифра, растроганная искренностью добродушной женщины, показала ей папирус и приложила его к своему сердцу. Это было самое действенное, что она могла сделать.

Эка, больше не говоря ни слова, кивнула в знак того, что понимает вновь приобретенную подругу, вытащила из множества складок своей одежды тускло сверкавший золотой самородок и решительно протянула его Шифре.

– Пусть он тебе и ему поможет, – и она указала на сумку Шифры, куда та спрятала папирус. Ушла в лес, где её ждали подруги-соплеменницы.