Возвращение

Не дожидаясь рассвета, в полной тишине отряд подъехал к крепостным стенам Александрии. Кожаные мешочки, надетые на ноги лошадей, заглушали движение сотни. Конники, вытянувшись в длинную линию, прижались к стенам крепости с двух сторон, готовые ворваться в город, как только распахнуться ворота.

Ранним утром, ничего не подозревая, из-за ворот вышли несколько стражников. Осмотрелись. Не заметив ничего подозрительного, отрыли ворота. В ту же минуту меткие стрелы фессалийцев поразили их. Ворвавшиеся в город конники устремились к дворцу коменданта.

Решив, что это парфянская конница, так как селевкидских сил вблизи не было, к ним навстречу вышел Манитей и его приближенные. Они подняли парфянский стяг, хотя и были несколько удивлены, что принц Арсак прибыл на сутки раньше намеченного срока.

Конники Филона подобно ураганному ветру пронеслись по улицам города. Под ударом меча разъяренного командира фаланги в сторону отлетела голова Манитея. Ни один из его приближенных не ушел от карающей руки фессалийцев. Предателям не было пощады. В этой схватке участвовал и Дионис.

Затем Филон, выделив Дионису десятку всадников, велел обеспечить надежное закрытие всех ворот города, подняться на стены крепости и подготовить город к отражению нападения врага.

Сам же с основными силами отряда направился ко дворцу. Перепуганные слуги и немногочисленные наемники тут же разбежались.

Небольшое сопротивление оказала группа людей Манитея, засевшая в подвальных помещениях дворца, но и она вскоре была уничтожена. Лишь одному, спрятавшемуся в крохотной келье, удалось спастись. Он то и указал на помещение, где находился Силонос.

Филон и следовавшие за ним воины выломали массивную дверь и при свете дымящих факелов увидели картину, ужаснувшую даже их, повидавших многое.

Командующий был прикован головой вниз каким-то особо изощренным способом. При этом палач, видя, что могучая фигура казнимого была выше потолка подвала, развернул ноги несчастного почти до разрыва, закрепив каждую в деревянную колоду, прибитую к стене. Таким же образом были закреплены руки.

При свете факелов казалось, что это вовсе не человек, но огромная человеческая тень, распластанная на желтовато-сером фоне подвальной стены.

Лекарь фаланги, следовавший с сотней Филона, тут же определил, что командующий жив, но этой жизни едва ли хватит до полуденной тени гномона.

Вскоре разыскали дрожащего от страха палача, и Филон велел снять пострадавшего, не причиняя ему никаких дополнительных страданий. И палач доказал, что он действительно мастер своего дела. Под его руками прочные дубовые колодки рассыпались, как будто бы они были их трухлявой коры старой ливанской сосны.

Воины тут же подхватили сползавшее тело командующего и бережно положили на принесенный из дворца роскошный ковер. Лекарь открыл походный сундучок и выложил несколько алебастров с лечебными мазями и ароматичными маслами. Поставил небольшую приземистую амфору с крепким горячительным напитком, затем вновь взял амфору, открыл тугую пробку и влил несколько крупных капель в рот Силоноса. Тот глубоко вздохнул и открыл глаза.

Стоявший рядом Филон радостно заулыбался, но лекарь не обращая внимания на произведенный эффект, уже накладывал мази на раны, образовавшиеся от длительного висения в тесных колодках с торчащими изнутри мелкими гвоздями. Затем смазанные раны обернул длинными лентами белоснежной льняной ткани. И лишь тогда принялся протирать раненого влажным лоскутом той же ткани, снимая грязь, пыль и запекшуюся кровь.

Закончив, лекарь спрятал обратно в сундучок все вынутые ранее принадлежности и сказал:

– Все могло бы плохо закончиться, опоздай мы хотя бы на полтора-два часа… – и проникновенно закончил: – Всемогущий Зевс держит над командующим свою милосердную руку.

Силонос, меж тем улыбнулся, попытался встать, сказал:

– Филон, на этот раз ты, кажется, подоспел вовремя.

– Как и ты, тогда, в Дура-Европос, – с явным облегчением ответил Филон, напоминая Силоносу о том, как тот спас его, Филона, от полной деградации.

Филон и конники вынесли Силоноса во двор замка. Он зажмурил глаза, защищаясь от яркого света взошедшего солнца. Рядом с ним присел на корточки Филон.

Молчали. Затем Силонос несколько раз глубоко вдохнул прохладный утренний воздух, а спустя несколько минут, приподнялся, сел, что вызвало одобрительные улыбки воинов и бурную радость Филона.

Попытался встать, ища точку опоры, и тогда Филон вложил в его руку меч, который забрал у казненного им Манитея. Это был меч Силоноса.

Проплывавшие, как тени, слуги с ужасом смотрели на лошадиные яблоки, валявшиеся по всему двору. Сильно пахло мочой. И среди всей этой нечистоты возлежал их владыка и хозяин дворца – Силонос.

Не иначе как небо упало на землю!