Возвращение

Постепенно жизнь входила в привычное русло. И Шифра была счастлива. Однако с некоторых пор она начала замечать, что дома не все обстоит спокойно, как того её хотелось.

Однажды, в полночь она проснулась и увидела, что Бен-Цур отсутствует. Некоторое время лежала молча, затем поднялась и, встревоженная, вышла во двор.

При тусклом свете поздно взошедшей луны она увидела, как Бен-Цур достал из тюков, привезенных на корабле, медные доспехи, еще не утратившие первоначальный блеск. Затем развернул багровую накидку, обшитую золотой канвой, и извлек из неё меч. Внимательно осмотрел его, выпрямил руку и сделал несколько молниеносных движений.

Шифру охватил страх. Бен-Цур готовился к войне. Но он должен быть дома! Еще не прошло и года, как мы создали семью! И рав Нафтали не раз говорил, что по нашим законам, мужчина в течение года после свадьбы освобождается от военных обязанностей.

Обескураженная Шифра, обнаружив неожиданно для себя его тайну, решила серьезно с ним поговорить. Незаметно пятясь, она успела увидеть, как Бен-Цур извлек из тюка небольшой круглый щит, отражавший тусклый свет, подобно зеркалу. И от этого ей стало еще страшнее.

Потянулись долгие бессонные ночи. Она лежала с закрытыми глазами. Ждала. Она знала, что он, сейчас встанет, бережно укроет её, думая, что она спит, неслышно выйдет. Так повторялось с первого до последнего дня недели. До наступления субботы.

Наконец она не выдержала. Когда он хотел её укрыть, приподнялась, подтянула ноги, чтобы удобно было животу, села. Он увидел её встревоженный, переполненный страхом, взгляд. Понял, что она все знает, и нет никакого смысла продолжать вынужденную игру.

Он присел рядом, немного помолчал, что-то обдумывал. Потом, тихо произнес.

– Я действительно думал, что больше никогда не возьму в руки оружие. Но то, что я увидел здесь, заставило меня изменить свое мнение.

– Нет, милая моя, – он ласково обнял её за плечи, – не тревожься, я не собираюсь броситься в схватку с наёмниками Лисия. Это было бы наихудшим из моих решений. От меня требуется куда больше.

Шифра внимательно слушала Бен-Цура, впитывая каждое его слово.

– Я хорошо знаю Лисия, – начал он, – хитрость и коварство его ума, тактику и стратегию его военных действий. И эти мои знания могут помочь нашим братьям, и, возможно, самому Иегуде Маккавею. А это, – он кивнул на свои боевые доспехи, – необходимо, чтобы быть в нужной форме.

И вновь наступило длительное молчание. Шифра чувствовала, что он хочет сказать что-то особенно важное для него. Напряженно ждала.

– Пойми меня. Я не могу быть в стороне, когда решается судьба нашей страны, нашей, завещанной Всевышним Земли, ставшей для меня родной. – И он нежно, чуть касаясь, погладил её вздымавшийся живот.

Снова замолк. Шифра напряглась, подобно натянутой струне. Он говорил самое заветное и нуждался в понимании, и она поймет его. Поймет, умом, любящим сердцем, женским чутьем, какими бы сложными не были его мысли, отточенные воспитанием, учебой в военной академии, многолетним опытом.