Возвращение Бессмертного

Девочка, которую Бессмертный зачем-то отнял у старухи, давно уже взрослая. Если она вообще жива и даже если ей повезло где-то устроиться, матери она своей, наверняка, уже не помнит и в эту халупу на сваях вряд ли захочет идти. Может, конечно, Бессмертный держал её все эти годы в своей темнице, может, он вообще заколдовал её и она до сих пор младенец и только и ждёт, как бы вернуться к матери. Но вряд ли.

«Вряд ли, – думал Никита, рассеянно болтая подошвами берцев в воде. – Сомнительно всё это. Как-то он нехорошо усмехался, когда скидывал мне эту запись».

– Вот! – старуха вышла из избы с миской похлёбки в одной руке и мешком в другой. – Поешь, подкрепись.

– Чего это? – подозрительно спросил Никита, поднимаясь на ноги.

– Не бойся, не отрава, – старуха сунула ему миску в руки, обошла по мосткам и резво засеменила к берегу. – Да ты съешь, съешь! Силы-то тебе понадобятся.

Никита принюхался – вроде ничем противным не воняло. Он зачерпнул ложку, осторожно проглотил, причмокнул. Вполне себе, есть можно.

Он тоже перешёл на берег, уселся на старый пень и стал хлебать варево. Старуха натирала какой-то пахучей мазью копыта коню.

– Можжевельник на змеином жире, – пояснила она на вопросительный взгляд Никиты. – Если они идут за тобой с собаками, это их собьёт. Ни одна гончая след не возьмёт.

Никита кивнул. Он не верил, что собаки могут довести его след досюда, но лишняя предосторожность не помешает.

Старуха отложила мазь и вытащила из мешка тряпичный свёрток.

– Скатерть-самобранка, – она протянула свёрток Никите. – До Золотого города хватит. А там накормят.

– Супер! – Никита засунул скатерть в рюкзак. – Где путевод?

– Вот, – старуха вытащила из мешка серебристый шар размером с футбольный мяч. – Умеешь пользоваться?

– Ну так, – Никита неопределённо повёл рукой. – В общих чертах. Бессмертный что-то рассказывал…

– Смотри, – старуха взяла шар обеими руками, подождала, пока он нагреется и засветится. – Говоришь, куда надо – Калинов мост. Где надо – по Медвежьему лесу. Как надо – по конскому ходу. Бросаешь на землю и следуешь за ним. Надо остановить, кричишь – привал. Снова в путь – всё сначала. Понял?

– Более-менее, – Никита взял светящийся шар из рук старухи, отдал пустую миску. – В общем, спасибо, мать, но мне пора. Погоня ждать не станет.

Он отвязал коня и сел в седло. Старуха с неожиданной для неё силой подняла с земли тяжёлый рюкзак, подала Никите. Никита надел его, ещё раз сверился с картой и компасом и, кивнув старухе, тронул коня.

Старуха вцепилась ему в стремя.

– Скажи, – подняла она умоляющие глаза, – он ведь не обманет? Он вернёт мне мою девочку?

– Вернёт, мать, думаю, что вернёт, – Никита не стал останавливать коня, старухе пришлось идти за ним. – Только сначала самого его надо вернуть сюда. Затем и еду. Так что ты бы меня отпустила, а то тебе же самой дольше ждать придётся.

Старуха отпустила стремя, замерла у воды. Никита кивнул ей, постаравшись, чтобы выглядел кивок ободряюще, кинул путевод на землю и поскакал за катящимся шаром. Он вымчал на крутой северный берег озера и скрылся за деревьями.

* * *

Ядвига ещё смотрела вслед ускакавшему гонцу, как сзади раздался топот коней. На секунду ей почудилось, что это возвращается Никита, но тут же, вслед за топотом, раздался лай, и Ядвига, обернувшись со страхом, увидела восьмерых всадников, скачущих со стороны Медянки.

– Так-так-так, – зловеще произнёс царевич, подскакав к старухе. – И кто бы мог подумать?! Не околела ещё, старая ведьма?

Всадники окружили Ядвигу, недобро посматривая на неё с коней. Свора гончих заливалась лаем, недоумённо тыкаясь и принюхиваясь к месту, где стоял конь Никиты.

Один из всадников спрыгнул на землю, присмотрелся к следам.

– Да это ж мой Серко, – воскликнул он. – Вот, на левой задней конец отломан, я эту подкову где хошь узнаю.

– Так-так, – повторил царевич, не спуская тяжёлого взгляда с напуганной Ядвиги, вертевшей головой во все стороны. – Значит, был здесь наш гость. И куда дальше пошёл?

Ещё один всадник спешился и направился по мосткам в избу старухи. Та проводила его паническим взглядом.

– Ты что, ведьма, опять за старое? – грозно спросил царевич, проследив за взглядом старухи. – Я ж тебе что говорил в прошлый раз?!

– Нет! – панически взвизгнула старуха. – Нет, царевич, клянусь – никого не брала! Чем хочешь поклянусь – дочерью клянусь, Вещим Огнём!

– Закрой рот, ведьма! – процедил царевич. – Не тебе клясться дочерью и Вещим Огнём – нет у тебя ни того ни другого.

Зашедший в дом, возвращался, ухмыляясь, с куклой в распашонке.

– Кукла! – сообщил он, хохотнув и бросив царевичу. – В люльке лежала, под одеялом. Совсем сбрендила, старая!

Иван поймал куклу, посмотрел на Ядвигу. Её трясло.

– Точно никого не трогала с последнего раза?

– Никого, царевич, никого! – старуха клятвенно сцепила руки у подбородка, взглянула умоляюще. – Опроси всех вокруг – никто тебе ничего не скажет. Ты последнего у меня забрал, не было больше никого.