Возвращение драконов

Кейла поёжилась и плотнее закуталась в плащ. В последнее время ей не раз пришлось защищать его руками, ногами и зубами, пока стражники с любопытством за этим наблюдали. Впрочем, другие заключённые быстро усвоили, что она не такая безобидная, как кажется. В драках плащ порвали в нескольких местах, но он всё равно был лучше, чем то, во что были одеты многие другие заключённые.

Несмотря на то, что Кейла сидела в открытой повозке, прижавшись к десяти другим заключённым, холодный ветер неприятно свистел у неё в ушах, а руки и ноги неприятно мёрзли. Кейла предпочла бы ехать на лошади, чтобы греться за счёт движения и от тепла тела животного.

По крайней мере, ей не приходилось идти. Пеший путь от Тьебры до Наймута быстро исчерпал бы её силы, запас которых не слишком хорошо восполняло скудное питание.

Их повозка была второй в ряду. Впереди и позади ехали такие же повозки с оборванными, потерявшими надежду заключёнными. У большинства из них уже сейчас на лицах незримыми буквами было написано слово «смерть». Некоторые из них не переживут путь. Других, менее удачливых, скорее всего, ожидали принудительные работы в шахтах Суарака – пока они не погибнут от усталости. Другие навсегда исчезнут в тёмных подземельях. Только ей предстояла ещё более ужасная судьба. Её отдадут палачам, которые будут пытать её, пока она не выдаст Геррика или не потеряет рассудок от боли. Говорили, что палачи Суарака хорошо умеют удерживать своих жертв на тонкой грани между жизнью и смертью, пока те не выдадут все тайны. Только против безумия, которое поглощало некоторых счастливчиков, они ещё не изобрели средства. Кейла надеялась, что ей тоже повезёт, потому что она никогда не выдала бы Геррика, что бы с ней ни делали. Если ей, конечно, не удастся сбежать до этого.

Ветер растрепал её волосы, и девушка заправила свалявшуюся прядь за ухо. Цепи, сковывающие её руки, звякнули. За эти четыре дня кожа под ними уже стёрлась и покрылась ссадинами, так что Кейла и представить боялась, что с ней станет в последующие недели.

Где-то рядом с ней заплакала женщина, но девушка не оглянулась. Плач и кашель были слышны постоянно. Женщины, которым угрожали солдаты, подолгу рыдали, не умолкая. В первые вечера она с ужасом ожидала, что кто-то возьмётся и за её. Но, похоже, её защищал приказ коменданта Тьебры. Что ж, лучше, чем ничего.

За четыре дня пути среди заключённых образовались мелкие группы. Люди пытались утешить друг друга и скрасить скуку. Только Кейла держалась в стороне. Она не хотела их знать, не хотела разделять с ними судьбу, чтобы не упустить потом из-за этого шанс побега. Шанс, которого она, скорее всего, ждала напрасно.

Дни тянулись один за другим. Они отличались лишь погодой. Постоянно слышался стук колёс. Даже плач в какой-то момент стих. Люди либо смирились со своим положением, либо, как Кейла, впали в безучастное оцепенение. Прошло то время, когда она высматривала варианты укрытия в каждом перелеске, который они проезжали. Или обдумывала побег на каждом привале. Шансов сбежать не было. Стражники не первый раз перевозили заключённых, так что лазеек не оставалось.

Отчаяние нарастало. А вместе с ним и готовность попробовать сбежать, даже несмотря на то, что это заведомо безнадёжно. Девушке было нечего терять. Либо она сбежит, либо её убьют. Кейла думала о Геррике. Это была единственная гарантия, что она однажды не выдаст его под пытками.

– Я люблю тебя, – тихо прошептала она. А затем упала с повозки на бок. Ударившись о землю, она ощутила глухую боль. Но девушке повезло – она ударилась плечом и не очень сильно. Быстро поднявшись, она побежала прочь. Она слышала крики и топот копыт, но бежала, не оглядываясь, так быстро, как только ноги несли. Каждое мгновение она ожидала, что остриё стрелы вонзится ей между лопаток. Но солдаты не утрудили себя и этим. Вместо этого они накинули на девушку лассо, словно на непослушного жеребёнка. Она быстро перевернулась на спину и увидела, что солдаты даже не доставали оружие.

– Это что за дела? – почти дружелюбно спросил солдат, державший лассо. – До этого момента мы считали тебя очень разумной девочкой. От попытки бегства тебе никакого толка. – Он вытянул руку и заставил Кейлу встать. – На первый раз простим. На второй выпорем кнутом, пока не ослепнешь и не оглохнешь. Поняла?

Кейла покорно кивнула, и безнадёжность снова охватила её.

– Вот и хорошо, – похвалил её мужчина, правильно истолковав выражение её лица. – А теперь залезай. – Они уже подошли к повозке. Мужчина помог Кейле забраться, а затем вынул цепь из седельной сумки. – Я должен тебя приковать, – сказал он, пожав плечами. – Для твоей собственной безопасности, чтобы ты не пострадала в следующий раз. – С этими словами он пропустил цепь между оков на её запястьях и прикрепил её к небольшой петле на низкой боковой стенке повозки.

– Едем дальше, – крикнул он затем своим товарищам, и повозки снова двинулись вперёд. Кейла горько сжала губы. Весь побег уложился в десять минут.