Возвращение к людям

Жёлтые кусты вдалеке сливались с землей, имеющей почти тот же оттенок, и все это наводило на нас тоску… Пустошь, простиравшаяся на протяжении вдоль всего восточного берега Большого озера, достигала нескольких километров в ширину, и тянулось вдоль озера от южных скал и до непроходимых зарослей, на северной части огромного водоёма. Здесь не было того буйства красок, которое царствовало в основной части долины. И почти не встречалось тех многочисленных взгорок, подъёмов и спусков, присущих прериям. Словно та волна, которая перевернула все и всюду, обошла это место стороной. Но мы понимали, что это не так — просто, последовавшая за землетрясением, воздушная волна от ядерного взрыва, сгладила здесь все, прилизав как гигантским катком… В пустоши в изобилии росли невысокие кустики, вениками и пучками тянувшиеся из сухой земли к солнцу. Тут не встречалось и того мха, по которому было так приятно идти — под ногами скрипела жёсткая, коричнево-бурая земля. Это был край, который наиболее всего подвёргся губительному излучению, многократно усиленному взрывом атомной станции в том месте, где сейчас простирались болота. Он становился еще более мрачен и суров — если обойти заросли с южной стороны и посмотреть, что творится за ними. Но у нас была иная цель…

Сова упоминал о гигантских скорпионах, водившихся в кустарниках. Они могли, по его описаниям, достигать чуть ли не метровой величины. Укус такой твари — если она ядовита! — смог бы свалить с ног и слона… Но и кроме них, проходившие мимо охотники и случайные путники, замечали, не менее страшных и жутких порождений этого мира. Кто-то говорил о змеях, с множеством ног, вроде огромной сороконожки, другой встречал, или только хвастал, что встречал, паука, способного оплести за несколько минут человека так, что тот оказывался скованным по рукам и ногам. И тогда ему оставалось только ждать, пока его кровь не будет высосана этим зловещим монстром…

— Вот и не пойдём, — ответил я Нате, всматриваясь в эту неприветливую, слепящую глаза, бледно-желтую землю.

— Ночью они выходят на охоту, — Элина, утратив свою весёлость, внимательно осмотрела свое оружие. — А мы слишком близко от зарослей, где они, по слухам, водятся…

— Поищем укрытие… — предложил я.

Мы стали обходить ближайший пустырь, но нигде ничего достойного внимания не попадалось. Земля вокруг зарослей была жёсткой, сухой и безжизненной.

Спрятаться здесь было просто негде. Нам пришлось вернуться обратно. Солнце уже закатилось за горизонт, и луна, сменившая его, осветила всё вокруг серебряным сиянием. Ночь стояла тихая и безветренная, в округе был слышен каждый звук. Нам удалось всё же найти подходящее место — небольшое углубление в почве, в которое мы все и забились, прижавшись, друг к другу.

Бугай, смущаясь своей неуклюжести, приткнулся бочком к Нате, а она как мать, укрыла его нашим одеялом. Хоть днем и стояла неимоверная жара, но с наступлением ночи, стало заметно прохладнее. Он кивком поблагодарил ее, сжавшись всем телом. Нате пришлое приложить усилия, чтобы заставить его лечь — места в ямке явно не хватало на четверых, а он один мог заменить собой двух мужчин! Элина, не выдержав, прыснула в кулачок, а я прижал её к себе — Тихо!

— Спите, — Ната посмотрела на молчаливые пески. — Я покараулю… Потом разбужу, кого ни будь, когда устану.

Мы закрыли глаза. Кто бы мог заставить меня поверить, что придёт время, и я, вот так, в ночи, одетый невообразимо во что и вооруженным древним, но не менее грозным оружием, буду находиться посредине громадных просторов. А вокруг будут мелькать тени, одним своим видом, способные заставить задрожать самого смелого из охотников не столь уж и далекого прошлого, вооружённых в десятки раз лучше нас! Но такого оружия, может быть к лучшему, в долине не было ни у кого! Хотя, многие пытались его найти и, в этих целях, перерывали редкие уцелевшие дома, сверху донизу. Но, видимо, те места, где можно было его обнаружить, так надежно были укрыты под землей, что все их попытки оказывались безрезультатны. Неизвестно, как бы сложились отношения меж людьми, имеющими автоматы и пистолеты, с одной стороны, и дубинки и копья — с другой. А так — существовало какое-то равновесие, нарушенное только приходом Сыча и его банды… Но сейчас я даже начинал сожалеть об этом. Оказаться перед целой сворой безжалостных убийц, имея только меч и лук — я бы не отказался, от чего-либо, более существенного…

Ната склонила надо мной голову и тихо произнесла:

— Дар… Смени меня.

Я привстал над ямой. В пустоши всё было спокойно. Луна спряталась за тучи, и сразу стало значительно темнее. Видимость не превышала нескольких десятков шагов, дальше все сливалось в темную пелену. Мы не разводили огня

— он стал бы далеко заметен на этой плоской и голой равнине, а нам следовало опасаться не только неведомых хищников, но и патрулей бандитов, которые могли появиться внезапно. Был бы с нами Угар, уж он то мог почуять приближение этих выродков рода человеческого, задолго до того, как они напали бы на наш след…