Возвращение к людям

Мы оттащили с большим трудом тушу быка из прохода, после чего, поочередно вынесли задавленных телят. Сова бесстрашно вошел внутрь и направился вдоль края обрыва, заставляя стадо повернуть к выходу. Грозные и сильные быки, встреча с которыми на открытом месте для любого из нас означала гибель, теперь испуганно и жалко шарахались от одного индейца. Все повторилось с точностью наоборот. Опять первыми вперед устремились самцы, сминая всех на своем пути, затем и все остальные. Мы, стоя на скалистых отрогах, бросали копья и метали стрелы в последних, сбитых в толчее, и не способных присоединиться к убегающему стаду. Когда гул копыт стих, сосчитали всю добычу. Восемнадцать взрослых быков и коров, включая упавших в обрыв и убитых в степи, и семь телят. Кроме того, на выходе раззадоренный Бугай ловким броском копья свалил пхая, и теперь добивал его страшным ударом своей дубины. К этому — два пхая внутри загона, оба с переломанными ногами. Это уже уйма мяса! А еще почти дюжина джейров, столько же козорогов и косуль, у которых не оставалось никаких шансов под массивными тушами овцебыков. Теперь людям предстоял нелегкий труд — все это богатство нужно разделать, снять шкуры и хоть как-то сохранить.

На эту нелегкую охоту ушел почти весь день, а еще предстояло всю добычу стащить в одно место и разделать. И, хоть понукать никого не требовалось, мы не успели ободрать всех. Те, которые свалились вниз, на камни, так и остались лежать нетронутыми: ни у кого просто не оставалось сил спуститься к ним по опасному спуску, а потом подняться с тяжелым грузом сырого мяса на плечах. К сумеркам, Угар, набивший брюхо до отвала, поднял голову вверх и тревожно завыл. Мы побросали работу и поспешили схватиться за оружие — люди в долине были наслышаны о моем псе и доверяли его интуиции…

— Волки?

— Дикие собаки?

— Крысы-трупоеды?

Я посмотрел на пса. Угар, то грыз брошенный ему кем-то мосол от распотрошенного теленка, то вновь поднимал морду и принюхивался к запахам прерий.

— Не знаю… На всякий случай, давайте быть поближе друг к другу. И, пора разжечь костер — мясо надо вялить, иначе оно пропадет в такой жаре, до утра.

— Ну, до утра, я ручаюсь, что продержится, — Сова понюхал сочащийся кровью кусок. — А на заре мы покинем это место…

— Если успеем. Угар не станет поднимать тревоги понапрасну…

— Это понятно. Да, на запах крови, соберутся все хищники долины. Либо, вылезут свинорылы. Они прокопают столько нор под тушами, что мы все провалимся в их подземелья.

Ната посмотрела на возвышавшиеся неподалеку разрозненные группки деревьев.

— А что, если поднять мясо наверх?

Мы недоуменно прислушались к ее словам

— Привяжем кусками к ветвям, где оно будет недоступно для зверей! А завтра солнце за день его так провялит, что и костер не понадобится! И легче станет.

Сова с сомнением указал на степь:

— От хищников, может быть, поможет…если волки не научились лазать по веткам. Но солнца ждать не стоит, утром все равно придется уходить. Много крови, много шума — сигнал остальным охотникам прерий… Маленький Ветерок, ты права в одном! Мясо нужно уберечь, хотя бы на ночь. За работу!

В небе уже кружило несколько больших воронов. Я указал на них остальным, впрочем, все и так знали, что с птицами лучше не встречаться на открытом пространстве. Нас оберегала наша численность, но заманчивый вид туш и крови делал стервятников все наглее и наглее. Они постепенно сужали круги и снижались…

— Придется оставить им часть добычи?

— Черта лысого я им оставлю! — я возразил Стопарю. — Пусть довольствуются тем, что бросили от разделки. Вороны — птицы умные и не полезут в драку без крайней нужды. Но вот волки ждать не станут. Посмотри, на Угара!

Пес в очередной раз приподнял голову, втягивая воздух, и стал злобно щериться во все стороны.

— Дадим отпор?

Сова потрогал наконечник своего копья, и, с сомнением указывая на степь, тихо произнес:

— Будь их несколько — другое дело. Но что-то говорит мне, что здесь сейчас соберется самая большая стая, какая только есть во всей долине.

— Мы что, собираемся биться с хищниками ради этого мяса?

— Да, — жестко посмотрел я на Трясоголова, явно стремящегося покинуть стоянку. — Если понадобиться — будем сражаться. Люди потратили много сил на то, чтобы его добыть! Хочешь отдать свою долю? Пожалуйста! Кто еще так думает?

Люди переглядывались промеж собой, но больше никто не высказал сомнений в решимости отстоять добычу.

— Нужно заготовить как можно больше дров! Какой бы там не появился хищник, волк или собака — все они боятся огня! И еще, пошлем гонца в поселок на озере — там еще более полусотни мужчин и женщин, пусть спешат на выручку!

— Ага, — недоверчиво протянул Святоша. — Как же. Разбегутся…

— А ты верь, святой ты наш! — не удержался я. — Если крепок в вере, помощь придет! Да и паства там — твоя? Но я как-то больше рассчитывал на то, что их больше привлечет вот это!

— Но это же наша добыча?

— А ты поделись с ближним, тебе и воздастся…