Возвращение к себе

Сонино отчаяние граничило с ужасом, – всё опять начинать сначала. Без квартиры, без работы и даже без одежды, когда впереди зима. Всё продано, роздано, подарено, включая квартиру их матери. Веничка разорил семью! Всю ночь сёстры пили валерьянку. Ирка добавляла ещё водкой. Утром Соня под давлением Ирки приняла твёрдое решение. Сколько лет она терпела выходки любимого Венички: его недельные молчания, издевательства над Юркой, упрёки в её неумелости и неудельности, прямые оскорбления, да и просто домашний произвол. Сколько терпения и сил было вложено в этого недалёкого умом, мелкого человечка, которого она вопреки его сопротивлению, выучила и сделала из него вполне респектабельного внешне, мужчину. Развод! Только развод! Больше она не может его видеть. Где жить? На что? Братец церемониться с ними не будет. Он всегда не любил Веничку за его слишком явное еврейское происхождение, но в дела сестры не лез.

Веня вернулся через несколько дней. За это время Соня с Иркой почти на коленях умолили таможенников не отправлять их контейнер, в связи с вновь открывшимися семейными обстоятельствами. Брат им в этом не помогал, так как задержка их отъезда была не в его интересах. В ход пошли все связи: некогда влюблённые в Ирку, одноклассники, пациенты, которым она, в бытность работая медсестрой, мерила давление и делала уколы, а также влиятельные родители, которые водили своих детей в садик, где заведующей была Соня. Документы на контейнер им вернули только после приличной взятки, деньги на которую пришлось под честное слово собирать по друзьям и знакомым. Веничкина кооперативная мастерская тоже была продана, и там заправлял уже другой предприимчивый кооператор. Из материальных средств, оставшихся от неудачной попытки переезда, была только новая «семёрка», прошедшая уже несколько тысяч километров и по этой причине «новой» уже могла не считаться.

Неделю Веничка стоял на коленях перед Соней, каясь в своём необдуманном поступке. Самоуверенность Венички сыграла свою злую шутку – они слишком поторопились с распродажей имущества. Ненужная поспешность не позволила более тщательно продумать всю «операцию» до конца. Не убедившись во всём своими собственными глазами, а лишь слушая сладкоголосое пение своей родни, Веничка потерял присущее ему чувство осторожности. Лишь прокатившись по обетованной земле, погостив у братьев, взглянув на убогие квартирки с голыми крашеными стенами и простенькой мебелью, напоминающей обстановку «совка» семидесятых, Веничка понял, что мёдом здесь не намазано, и счастье здесь им не светит. Именно поэтому его старший брат, живя в Израиле, вещи, привезённые из Союза, не распаковывал, ожидая возможности перебраться в Америку или ещё куда-нибудь поприличнее. Его небольшая квартирка была похожа на склад случайных вещей, где можно было найти что угодно, даже горные лыжи. Уму не постижимо – в Израиле – горные лыжи !!!

Но Веничка не всё рассказал Соне. За несколько месяцев до поездки он разослал письма бывшим одноклассникам с предложением о встрече. Его инициатива была подхвачена с энтузиазмом. Именно потому, что одноклассники долго согласовывали дату, он так затянул с отъездом. Не вдаваясь в подробности, он поведал Соне, что в Телль-Авиве встретился с одноклассниками, успевшими к этому времени уехать и обосноваться в Израиле. Не рассказал он лишь о том, что совершенно неожиданно для себя в ресторане, где они отмечали встречу, он увидел Любочку – его первую любовь и первую женщину.

* * *

Всё случилось в десятом классе на выпускном вечере. После танцев нагулявшись по городу, разогретые лёгким спиртным, полусонные выпускники лениво разбредались по домам. Предрассветные сумерки размывали очертания предметов. Это ещё больше будоражило воображение влюблённого мальчика. Любочка была отличницей и привлекла внимание Венички давно, ещё с пятого класса. Сколько приставаний выдержали её косички, сколько лент и бантов, выдернутых из её волос, хранилось в коробке на чердаке, заваленном разным мальчишеским хламом. Сколько раз Веничка просыпался в мокрых трусах от ночных видений, вызванных его эротическими снами, в которых Любочка со страстью отдавалась юному влюблённому. И вот день настал. Поравнявшись с домом Любочки, они остановились. Веничка, прощаясь, в поцелуе «случайно» положил руку на небольшую аккуратную грудь Любочки. Девушка не возмутилась, а лишь прижалась к нему плотнее, и Веничка уже без опаски запустил руку прямо в открытое декольте выпускного платья, ощутив под кружевом лифчика пульсирующий твёрдый сосок. Любочка на несколько секунд задержала его руку на своей груди, а потом схватила и потянула за собой.