Возвращение к себе

Семья Любочки жила в частном доме на окраине старинной живописной части города. За домом на склоне оврага, куда спускался их сад, стояла летняя кухня. В сумерках её белая стена едва виднелась в гуще зелени фруктовых деревьев. Тоненькая фигурка Любочки быстро мелькала среди листвы. Вот белое платье слилось с белой стеной и исчезло в проёме двери. Веничка поспешил за ней. Никаких мыслей в голове не было. Было одно желание! В приоткрытую дверь он увидел, как Любочка пытается стащить с себя платье. Запутавшись в многочисленных юбках, она тихо позвала Веничку:

– Иди сюда, помоги, а то в темноте я ничего не вижу.

С бьющимся сердцем Веничка стал помогать Любочке, но вдруг неожиданно повалил её на стоящий рядом топчан, быстро скинул брюки и, подняв пышные юбки, навалился на неё всем телом. Любочка не сопротивлялась. Веничка стянул с неё бельё, выпростал из глубокого декольте маленькие нежные груди и замер. Любочка провела рукой по его втянутому от волнения животу. Веничка всё ещё не решался…

– Ну, что же ты?

Случившееся дальше повергло его в изумление. Что там эротические сны! Ощущение живой, в экстазе бьющейся под тобой плоти женщины, сравнить ни с чем не возможно. Солнце уже поднималось над горизонтом, когда любовники пришли в себя.

– Собирайся скорее, а то придёт бабушка. Она встаёт всегда первая, – заторопила Любочка.

Веничка суетливо засобирался. Окровавленные нижние юбки Любочка засунула под поленницу дров за кухней.

– Потом уберу.

Действовала она быстро и уверенно и нисколько не была смущена. Веничка, оглушённый происшедшим, ощущал во всём теле лёгкую заторможенность. В доме хлопнула дверь. Любочка потащила Веню в сад и оба замерли под старой раскидистой черешней. Любочка поднесла палец к губам и показала глазами на угол дома.

– Придётся идти в другую калитку, через овраг, – едва слышно прошептала она.

Взявшись за руки, они побежали вниз по склону к оврагу. За калиткой они остановились. Веничка, обнажив грудь девушки, ещё раз поцеловал её, затем под платьем провел руками по упругим бёдрам, ощутив тонкую талию, которую он мог просто обхватить двумя ладонями. Любочка с улыбкой заметила:

– Мне пора. Ещё увидимся?

Веничка, плохо соображая, пожал плечами. Он стоял на коленях, поглощённый изучением её живота при розовом утреннем свете. Наконец, Любочка оттолкнула его, одёрнула платье, привела в порядок волосы и неторопливо пошла по тропинке к калитке.

Больше с Любочкой они не встречались. Веничка не мог простить ей, что она отдалась ему вот так просто, сразу, без колебаний и девичьего кокетства. Скорее даже сама спровоцировала его на близость. Хотя всё его естество замирало при воспоминании о той ночи.

Любочка вскоре уехала в Киев и поступила в Университет. Там она вышла замуж и в начале восьмидесятых уехала в Израиль. Через несколько лет они с мужем расстались, что в эмигрантской среде было совершенно обычным делом, и Любочка исчезла из поля зрения даже своих друзей. И вдруг, неожиданно ,она появилась в ресторане на вечере встречи с одноклассниками. Это уже не была та тоненькая трепетная девочка. Любочка слегка погрузнела, заматерела, но была в прекрасной форме, так как работала врачом – косметологом в Клинике пластической хирургии.

У мужа жизнь сложилась не столь удачно. Физик по образованию, в Союзе он работал на оборонном предприятии, связанном с космическими технологиями. Из-за этого их долго не выпускали из страны. В Израиле его образование оказалось никому не нужным. Ни на одном месте он не задерживался больше года, так как наниматель незадолго до истечения годового срока, увольнял его, чтобы не переводить в разряд квалифицированных специалистов, что влекло за собой целый ряд социальных льгот. Последнее место работы – шоколадная фабрика – доконало его окончательно. После очередного увольнения Любочкин муж решил совсем «завязать» с работой. Он прочно сел на пособие, растолстел, обленился и стал совершенно невыносим. На этом они и разошлись.

При виде смеющейся Любочки Веня замер. Вся бесшабашная юность всплыла в его памяти. Он вдруг физически ощутил давно забытое тепло её тела и запах распущенных волос.

– Не ожидал?

– Откуда ты?

– Из Парижа. Мы там представляли нашу новую линию косметики «Соли мёртвого моря».

– Ну, ты хороша! – всё ещё не придя в себя, произнёс Веня.

– Спасибо, что оценил мои труды. Давай после ресторана посидим где-нибудь, – предложила Любочка. – Расскажешь о себе.

Веничка не возражал. Да и Любочкой её можно было теперь назвать с трудом. Эту знойную женщину с красивыми смуглыми руками теперь можно было называть только Любовью. И чувства Венички, словно порох, вспыхнули с новой силой.

Ночь они провели у Любочки. Юрку, без всяких объяснений, Веня оставил ночевать у друзей. Юрке, в принципе, было всё равно. Он давно не испытывал особой любви к приёмным родителям. У него не было ни злобы, ни обиды на них. Просто в глубине души он ощущал привязанность к ним и понимал, что они ему нужны. Всё равно кроме них на всем белом свете у него не было ни единого близкого человека.