Возвращение к себе

Страшным было не возвращение в табор, а полное подчинение его законам, и прощай музыка, концерты, свобода. Михай не знал, что отец, увидев однажды по телевизору, как аплодируют его сыну, давно простил его. При упоминании имени Михая отец, по-прежнему хмуря кустистые брови, делал суровое лицо, в душе безмерно гордясь «непутёвым» сыном.

Специально Ромка не искал старого приятеля. Увидев его случайно по телевизору, зависть и злость проснулись в нём с новой силой, но ему нужен был именно такой человек – заметный и популярный, для которого открыты границы не только географические, но и сословные. Михай был вхож в дома творческого бомонда не только Молдовы, но и Украины. Для начала Ромка предложил Михаю передать небольшую партию кокаина на Украину в Черновцы, к тому же город был удачно расположен вблизи границ с Польшей и Румынией.

– Чудный город, чудное место – центральный рынок. Чудный человек – директор рынка, – пьяно бубнил Ромка.

– И что мне за это будет? – насмешливо спросил Михай.

– Думаю – для начала сможешь купить небольшой, но чудный домик.

Михай задумался. Ему надоели съёмные квартиры, сладострастные хозяйки, либо вечно пьяные мужики.

– Что ж, давай попробуем, – согласился Михай. – А если не пойдёт?

– Всегда сможешь соскочить, – улыбнулся Ромка, – ты ж не употребляешь. Или разнюхался?

Лукавил Ромка, ой как лукавил. Нельзя ни соскочить, ни выскочить из этого дела. Да и Михай это знал. Недаром отец предостерегал его. И неважно, что сам он никогда не баловался ни травкой, ни порошком, страшнее другое – Михай попал на крючок, на который раз попав, уже не соскочишь – лёгкие деньги.

* * *

В конце восьмидесятых музыканты Михая работали на конкурсе красоты то ли «мисс Кишинёв», то ли «мисс Молдавия», он уже не помнил. С момента объявления в Советском Союзе «перестройки» эта вакханалия продолжалась уже несколько лет. Был даже конкурс «мисс грудь» на лучшие голые сиськи. Михая уже тошнило от одинаковых женских тел. Как-то стоя за кулисами в ожидании своего выхода Михай услышал тихие горькие рыдания. Тоненький голосок захлёбывался от всхлипов. Он пошёл на плачь. Закутавшись в пыльную кулису, плакала девочка. Её забраковали на отборочном просмотре – не вышла ростом, и не хватило месяца до шестнадцати.

– Ну, чем я хуже них? – девочка театрально рванула на себе лифчик и осталась в одном маленьком треугольничке трусов.

– Ничем, – ответил Михай и накинул на неё свою концертную безрукавку. – Оденься, замёрзнешь.

Маленькие груди трогательно вздрагивали от её рыданий, конец тёмной косы болтался где-то у пояса. У Михая сладко сжалось сердце и захотелось сразу же прижать к себе эту тоненькую беззащитную девочку.

– Пойдём в нашу гримёрку. Где твоя одежда?

– Там, в зале, где был ка-каст-инг, – с трудом выговорила она незнакомое слово.

– Иди, оденься. Я тебя подожду здесь.

Девочка вернулась в нелепой короткой юбочке «в облипку» и дешёвой трикотажной кофточке с вырезом «до пупа». Михай иронически осмотрел девочку.

– Сколько тебе лет?

– На конкурс берут с шестнадцати, – схитрила она, не называя своего возраста.

– А сама-то откуда?

– Из села под Бельцами.

– А зачем сюда приехала? Не хочешь в селе жить?

Девочка молчала.

– Ладно, посиди здесь. Отыграем, потом тебя заберу. Ты где остановилась?

– Нигде. А ты кто? – в свою очередь спросила девочка.

– Музыкант, звать Михай. А тебя – то как зовут?

– Оксана.

– Оксана, – повторил Михай, – хорошее имя. Садись, – он указал на высокий стул с прямой спинкой, – и жди, Оксана.

Михай ушёл. Девушка осталась одна. Она сидела на высоком неудобном стуле, боясь пошевелиться. «Кажется, мне повезло, – думала она, – наверное, он важный человек, глядишь, и мне поможет пристроиться куда-нибудь».

Поздно вечером Михай привёл её в квартиру, где они жили вдвоём с ударником группы. Подмигнув Михаю и сделав рукой неприличный жест, ударник отправился ночевать к приятелю. Девочка просто заворожила Михая своим безупречным телом и наивной неопытностью. Да и Оксана была не прочь отдаться этому красавчику, в дальнейшем рассчитывая на его помощь

устроиться какой-нибудь моделькой. Михай же мог её пристроить только на съёмки в дешёвой порнушке. Этого он для неё не хотел. Оксана была настолько свежа, что он почти потерял голову. Без лишних церемоний Михай просто разорвал на ней нелепую безвкусную юбку, скрывавшую юное непорочное тело, а потом вытряхнул из убогой кофтёнки. Оксана не испугалась и не смутилась, а лишь замерла, выжидающе глядя на Михая. Теперь он как следует смог рассмотреть девушку. Втянутый живот с аккуратным пупком, слегка округлые бёдра и не очень длинные, но идеальной формы, ноги разожгли нешуточную страсть. Распущенные волосы стыдливо прикрывали соблазнительную грудь. Михай осторожно положил руку на упругий треугольник внизу живота. Оксана не сопротивлялась, лишь тихонько дрожала, то ли от холода, то ли от возбуждения. Рука Михая опустилась ниже и нащупала нежную влажность.

– У тебя уже кто-то был?

– Нет, – пролепетала Оксана.

– Так я буду первый?– спросил Михай, делая ударение на слове «буду».

Оксана молча кивнула головой.