Напевая так, Леголас спустился с холма.
А там и остальные расстались. Фродо и Сэм пошли к себе и уснули. Много дней они провели в Итилиене. Поле Кормаллен, где расположилось войско, было недалеко от Хеннет-Аннуна, и по ночам слышен был шум водопадов. Хоббиты бродили по окрестностям, навещая места, в которых уже бывали раньше. И Сэм все надеялся где-нибудь в тени леса или на тайной поляне увидеть огромного олифаунта. И когда узнал, что в осаде Гондора участвовало много этих зверей, но все они были убиты, подумал, что это печальная утрата.
— Что ж, я не могу одновременно находиться всюду, — сказал он. — Но похоже, я многое потерял.
Тем временем войско готовилось к возвращению в Минас-Тирит. Уставшие отдохнули, а раненые поправились. Некоторым пришлось сражаться с остатками войск Востока и Юга, пока не были покорены все. Позднее всех вернулись те, кто уходил в Мордор и разрушал крепости на севере этой земли.
Наконец, когда приближался май, капитаны Запада снова выступили в поход. Они взошли на корабли со всеми своими людьми и поплыли от Кайр-Андроса вниз по Андуину к Осгилиату. Здесь они оставались в течение дня. На следующие сутки прибыли на зеленые поля Пеленнора и вновь увидели белые башни под высоким Миндоллуином, город людей Гондора, последнее воспоминание о Великом Западе, что прошел через Тьму и Огонь и вступил в новый день.
И здесь посреди поля они установили шатры и ждали утра. Был канун мая, и король должен был вступить в ворота вместе с восходящим солнцем.
Наместник и Король
Над столицей Гондора нависли сомнения и страхи. Прекрасная погода и яркое солнце казались насмешкой людям, в чьей жизни было мало надежды и кто каждое утро ждал новостей о своей судьбе. Повелитель их был мертв и сожжен, мертвый король Рохана лежал в их цитадели, а новый король, явившийся к ним ночью, отправился на войну с Мощью, слишком темной и ужасной, чтобы кто-то мог надеяться успешно соперничать с ней. Не было никаких известий. После того как войска оставили долину Моргула и двинулись в тени гор по Северной Дороге, ни один вестник не возвращался и не доходило никаких слухов.
Через два дня после ухода капитанов леди Эовин попросила женщин, ухаживающих за ней, принести ей одежду. Когда ее одели и закрепили руку на полотняной перевязи, она отправилась к смотрителю Домов Врачевания.
— Сэр, — сказала она, — я очень тревожусь и не могу спокойно лежать.
— Леди, — был ответ, — вы еще не вполне здоровы, и мне приказано особо заботиться о вас. Вы не должны подниматься с постели в течение семи дней. Прошу вас вернуться.
— Я здорова, — возразила она, — по крайней мере телом, если не считать руки, да и та ранена легко. Но мне опять станет хуже, если ничего не стану предпринимать. Нет ли известий о войне? Женщины ничего не говорят мне.
— Ничего нового, — ответил смотритель. — Известно только, что войско миновало долину Моргула. Говорят, его ведет новый капитан с Севера. Он великий военачальник и целитель. И мне кажется странным, что рука лекаря владеет и мечом. Теперь в Гондоре все иначе, и такое встречалось лишь в старину, если только правдивы древние сказания. Уже долгие годы мы, целители, можем лишь исправлять то, что другие натворили мечами. И работы у нас хватает: мир и без войны полон боли и ран.
— Нужен лишь один враг, чтобы развязать войну, а не два, мастер смотритель, — ответила Эовин. — И те, у кого нет мечей, тоже могут умереть от них. Вы хотите, чтобы люди Гондора лишь собирали для вас травы, когда Темный Лорд собирает армии? Не всегда хорошо быть здоровым телесно. И не всегда плохо погибнуть в сражении, даже в боли и мучениях. Если бы мне было позволено, в этот темный час я выбрала бы второе.