Читаем Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем полностью

…как возникает в критике его критика… – Последующий монолог – по аналогии с темой доклада «Актер как разновидность человека» (см. очерк-послесловие) – можно назвать «Критик как разновидность нечеловека».

…я говорю о Геннекене… – Эмиль Геннекен (1858–1888) – автор сыгравшей значительную роль в истории европейской критики книги «La critique scientifique», в русском переводе: «Опыт построения научной критики» (1892).

Если разрешить какому-нибудь персонажу, так сказать, безбилетно в жизнь… – Мотив «билета» в жизнь (и в литературу) периодически встречается в «Записных тетрадях», причем в двух вариантах: «вокзальном» («У меня перронный билет в литературу…») и «театральном» («…по Шекспиру: если „весь мир театр“, то для присутствия в нем нужен „билет“ в бытие»); наконец, еще одна – оттуда же – «реплика», легко представимая в исполнении Савла Влоба: «Оптимистическая поправка к Достоевскому. Ив〈ан〉 Карамазов грозит возвратить свой „билет“ в бытие. В одном он, безусловно, не прав: это не билет, а контрамарка. И незачем устраивать философический скандал».

…не автор измышляет персонажей, а они, персонажи, измышляют авторов. – Мысль об «обратной связи» творца и творения, о «зависимости» автора от своих персонажей близка идеям, высказанным Н. Евреиновым в его фундаментальной работе «Театр для себя» (ч. 1–3, 1915–1917), а также, по всей вероятности, знакомой Кржижановскому имевшей сенсационный успех пьесе Л. Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора» (1921); добавлю, что интерес Кржижановского к евреиновской идее «театрализации жизни», так сказать, недискуссионен: в «диалоге» с нею написано в 1924 г. эссе «Театрализация мысли» (7 дней МКТ. 1924. № 9).

Фейербах Людвиг (1804–1872) – немецкий философ-материалист и атеист.

Если б пресловутый студент Данилов, замышляя убийство… – 12 января 1866 г., в то время как в «Русском вестнике» печатались первые главы «Преступления и наказания», в Москве студентом А. Даниловым были убиты и ограблены отставной капитан – ростовщик Попов и его служанка; первые главы романа были написаны и сданы в редакцию раньше, чем Данилов задумал свое преступление: окончание появилось практически одновременно с процессом над ним и приговором (9 лет каторги), почти совпавшим с приговором Раскольникову.

Тургеневские Рудин, Лежнев, Базаров, Пигасов… – Персонажи романов «Рудин» и «Отцы и дети».

…Тургенева критиковали… Пигасовы, Достоевского – Фердыщенки, а о Грибоедове чаще всех вспоминают… Молчалины. – За фразой проступает характерный для Кржижановского «второй план», где происходит «игра заглавиями»: Фердыщенко – персонаж романа «Идиот», Молчалин – комедии «Горе от ума».

Вам разве не приходило в голову, что солнце светит в кредит? – Ср.: «…солнце светит в долг: все полученное лучами и бликами подлежит возврату: мазками и штрихами. Черпая свет зрачками, мы делаем солнце своим кредитором: рано или поздно оно потребует уплаты» («Философема о театре»).

– Но где же ваша «Книга дефиниций»? – В мусорной яме… – Иначе говоря: в могиле; есть и гроб: «Сон: как хоронят мои рукописи в мусорном ящике» (Записные тетради); с середины второй половины 1920-х годов этот мотив все настойчивее преследует писателя (например, в «Автобиографии трупа»).

Стюарт Милль – Джон Стюарт Милль (1806–1878) – английский философ, логик, экономист.

Соединяя жизни, незачем соединять руки… Иначе – двухспальная могила. – См. комментарий к с. 427.

– По части кражи собак… – Ср. набросок в Записных тетрадях: «Крадет собак, а потом читает газеты: „Пропала болонка, возвратившему“ и т. д.».

Тот, кто, явившись в жизнь, топчется меж «не быть» и «быть»… – Ср. «раздвоение» этого монолога Гамлета в «Клубе убийц букв» (глава вторая).

…привела к решению: разлучиться с литературой. – Во второй половине 1920-х годов подобное стремление было среди писателей весьма распространенным, об этом писали Ю. Олеша («Книга прощания»), Мандельштам («Четвертая проза»; см. также воспоминания о поэте); у Кржижановского – не без иронии: «Я бы хотел выйти из художественности (и совести), но не знаю, где дверь» (Записные тетради).

…записи, опубликованные одним знаменитым французским скульптором… – Имеется в виду Огюст Роден (1840–1917).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Лолита
Лолита

В 1955 году увидела свет «Лолита» – третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты Лужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, можно уверенно сказать, что это – книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».Настоящее издание книги можно считать по-своему уникальным: в нем впервые восстанавливается фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века