Возвращение в Аргентум

Она легла на спину и закрыла глаза. – Я буду держать эти проклятые инструменты в руках, пока ты не закончишь. Мне до смерти надоело бегать за ними. Почему у тебя нет специального пояса или коробки для них? Взгляни на меня. «Великая Лилиана Весс» - превратилась в живой ящик для инструментов дряхлого изобретателя.

Венсер протянул руку и вложил пинцет в ее кулак, осторожно вытащив из него хрупкие плоскогубцы.

- Уф, придется раздобыть тебе настоящий ящик для инструментов. Это для меня уж слишком интимно, - усмехнулась Лилиана.

Тень улыбки скользнула по лицу Венсера и в следующее мгновение исчезла, замещенная извечными темными кругами под глазами и упрямой напряженной морщиной между бровями. Земля затряслась снова, и на этот раз настал черед материться изобретателю, поскольку из-за внезапного рывка он случайно согнул гладкий изгиб Устройства, превратив его в уродливый острый загиб.

- Не знала, что это место будет таким нестабильным, - сказала Лилиана. – Горячие недра всего этого мира крысиных нор, должно быть, вращаются от недостатка маны.

Венсер кивнул, не проронив ни слова. Ее слова звучали так, словно она извинялась. Пот струями стекал по его вискам, пока он пытался исправить поврежденный изгиб.

- Передохни, черт возьми, ты же скоро в обморок грохнешься. – Лилиана отвела инструменты подальше от него. Когда он не ответил, она повысила голос. – Венсер. Я сказала, сделай паузу. Сейчас же. – Изменение в ее тоне сработало – как и должно было – в конце концов, технически, он все еще был подчинен ее воле. Механически, изобретатель прекратил работу и откинулся на пятки, прияв сидячую позу.

- Вот, - сказала Лилиана, вытаскивая крупную флягу из своей сумки, и протягивая ее ему. Венсер вздрогнул. Он боится меня, поняла Лилиана, и ее вытянутая рука едва заметно качнулась в воздухе. – Это всего лишь вода! – Рявкнула она. Он быстро взял флягу, и Лилиана вновь положила голову на неуступчивый камень. Она на самом деле ощущала очень сильную… чрезмерную усталость.

Пар шипел повсюду, и они кашляли в унисон, борясь со зловонием. Лилиана перекатилась на бок, на большее у нее уже не было сил, несмотря на то, что выступ на камне впился ей в ребра. Венсер положил голову на колени.

До утра закончишь? – спросила, наконец, она, не столько, чтобы проверить, укладываются ли они в график, сколько для того, чтобы нарушить повисшее безмолвие.

- Да.

- Ты нелепо смотришься в этих штанах.

- Джор был гораздо короче меня.

- Об этом мне судить.

Лилиана ожидала, что он снова проигнорируем ее, но на этот раз она уловила сдавленный смешок. Насколько она могла вспомнить, это был первый раз, когда он посмеялся над ее шуткой. Его голова все еще покоилась на его руках, обнимающих колени, но она заметила, как подернулись его плечи. Лилиана улыбнулась.

Звук, подобный шипению раскаленного угля, упавшего в воду, заставил Лилиану вскочить на ноги, пристально всматриваясь во мглу. Венсер подполз к ней, нашептывая заклинание. Пылающий камешек соскочил с пологого склона, остановившись у ног Венсера, светясь раскаленной энергией.

- Вот, дерьмо, - произнес изобретатель.

Затем земля затряслась, струи магмы вырвались из трещин, и они оба закричали.

* * * * *

Никол Боласу все меньше нравилось летать. Ему постоянно казалось, что кроны деревьев были слишком близко к нежным областям его тела, угрожая неприкосновенности его подмышек или «фамильного богатства», как их называл сам дракон. Он боялся щекотки, и мысль о касании ветвей вызывала у него нервную дрожь. К тому же, со столь грандиозным хозяйством, всегда был риск загнать себе занозу в крайне неприятном месте.

Болас втянул воздух и попытался подняться повыше на встречном порыве ветра.

Терос являл собой провинциальный кусок допотопной жизни, но воздух здесь был свеж и приятен. К тому же, Болас был здесь по делу и не видел смысла напрягать мозг размышлениями ни о назойливых кронах деревьев, ни о едва разумных соседях. Переселяться сюда он не собирался.

Запах Акроса заполнил воздух вокруг дракона. Он был суше, не столь ароматный, и чуть менее гнилостный, чем запах Мелетиса. Далее следовала знакомая вонь Каньона Смертельного Рева, и у Боласа мелькнула мысль спикировать вниз и попытаться схватить пару минотавров налету. Обычно, он наслаждался своими кушаньями сидя, но Скверношкурые обладали таким хрустящим и округлым умами – грибным, с нотками чеснока и анчоусов – что он мог сделать исключение…

Нет. Поспешность сейчас была крайне важна. Болас нахмурился и, истекая слюной, продолжил полет.

…

- Войди, - произнес голос. Он звучал тонко и слабо, словно кто-то несмело пытался играть на флейте. Помещение густо пахло ладаном и чернилами. Болас скрыл свое отвращение за драконьим, скучающим стоицизмом и с полуприкрытыми от крайнего безразличия глазами, просунул вытянутую морду и половину лба в раскрытые двустворчатые двери. Он вяло всмотрелся в пещеристый зал храма Фенакса. Призрачный силуэт, окутанный облаком полупрозрачной ткани, парил над помостом. Трупы священников были разбросаны по залитому кровью полу.