Возвращение в Эрин Ласгален (ЛП)

— Я бы хотел, чтобы Леголас и другие эльфы, которые пожелают последовать за ним, отправились со мной в Итилиэн, милорд. Если, конечно, вы позволите. Древни Фангорна попросили принца о помощи, так как древний лес сильно пострадал вследствие последних событий, и ему потребуется несколько сотен лет, чтобы восстановиться.

— Что ж, я не стану притворяться, что очень доволен этой новостью, но в глубине души я ожидал услышать нечто подобное, — нахмурился Трандуил. — Леголас, я разрешаю тебе и всем лесным эльфам, кто захочет последовать за тобой, отправиться в Итилиэн. Но, Эстель, если с головы моего сына хоть волосок упадёт, то я тебя собственноручно освежую и повешу на этом твоём Белом Дереве, предварительно позаботившись о том, чтобы ты не смог размножаться. Тебе всё ясно?

Арагорн открыл было рот, чтобы заверить короля эльфов, что он прочувствовал и осознал весомость и скрытый подтекст его угрозы, но вместо этого у него вырвалось:

— Но, мой король, вы же сами не далее, как полчаса назад, разрешили мне скинуть это недоразумение с утёса!

— Да, но это лимитированное предложение действует только в пределах Эрин Ласгален.

— Он согласен, — радостно выпалил Элладан, прежде чем Арагорн успел снова открыть рот и сморозить очередную глупость. — Леголас, подскажи, в вашем лесу есть какая-нибудь скала, возвышенность, или скажем, водопад устрашающего вида, ну или на крайняк холмик какой-нибудь?..

— Ну, раз мы всё выяснили, то можно и расходиться, да? А то нам ещё эльфёнка с горы сбрасывать… — уверенной походкой направился в сторону спасительной двери Элрохир.

Трандуил откинулся на спинку кресла, смерив четвёрку мрачным взглядом.

— Ты покинешь этот кабинет только тогда, Элрохир, когда я услышу всё, что вы пытаетесь от меня скрыть! — раздражённо повторил король. — Я жду!

Леголас неуверенно шагнул вперёд, а следом за ним Арагорн. Не обменявшись ни словом, ни жестом, принц грациозно приземлился по левую руку от короля эльфов, а Арагорн, соответственно, — по правую. Леголас сжал руку отца в дрожавших от волнения ладонях, а Арагорн предусмотрительно наполнил опустевший кубок любимым вином Трандуила и осторожно вложил его в правую руку короля.

— Так… Что ты натворил, Леголас? Это должно быть что-то действительно из ряда вон выходящее, раз вы так заискиваете передо мной, — сухо озвучил свои опасения вслух король эльфов и угрожающе сощурился. — Лайквалассе. Что. Ты. Сделал?

Леголас лишь опустил голубые огромные очи, чёрные длинные реснички затрепетали на белоснежном личике, как крылья ласточки на ветру, а ладони сына прижали руку отца к самому сердцу, которое билось так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.

— Арагорн, что он натворил? — не дождавшись от сына ответа, прорычал Трандуил. Арагорн кинул на Леголаса призывный взгляд и принялся дёргать его за рукав туники.

— Элрохир, Элладан, что этот малолетний недоумок натворил?! — прошипел король. Молчание четвёрки уже порядком вывело его из себя.

Близнецы переглянулись и синхронно отпрянули назад.

Первым подал голос Леголас.

— Ada, я… — начал было сын, но тут же осёкся и бросил преисполненный отчаяния взгляд на друга. Арагорн положил руку Леголасу на плечо, и, казалось, этот жест придал принцу сил завершить фразу. Леголас посмотрел в глаза отцу и робко продолжил:

— Пап, когда мы были в Пеларгире, я услышал крики чаек.

— Чайки, стало быть… Зов моря, — задумчиво протянул Трандуил, потрясённый внезапным признанием. Леголас лишь молча кивнул и отвёл взгляд. Рука отца дрогнула, тонкие пальцы выпустили кубок с благородным напитком, что несомненно упал бы на пол, не успей Арагорн его подхватить. В ту же секунду отец притянул сына к себе за подбородок, принуждая того посмотреть ему в глаза. Спустя, казалось бы, вечность, отец выпустил сына из мёртвой хватки:

— Кажется, ты довольно неплохо справляешься с этим… Пока.

 — Я в порядке, аda.

— Леголас… Мы уже говорили с тобой — и не раз! — о том, что лгать отцу и своему королю совершенно неприемлемо и к тому же бесполезно.

— Мне всё ещё можно отправиться в Гондор с Арагорном, пожа-а-алуйста? — тихо спросил принц, синие огромные глаза уставились на отца, не моргая. Эта печальная умилительная мордашка способна была разжалобить даже камень.

Трандуил оторвал глаза от разрывавшего его сердце на части, жалостливого личика сына, посмотрел на идентичные вопрошающие лица близнецов, которые теперь переминались с ноги на ногу за спиной его сына, скользнул взглядом по Арагорну, чьи серые глаза с умилением смотрели на очаровательно печальную мордашку Леголаса, — это зрелище всегда его завораживало — и неохотно проворчал: