Возвращение в таинственный сад

– Я ей говорил, что в саду витает призрак бабушки, – вставил Джек, пытаясь заглянуть маме за плечо. – Надо же, ты писала ещё хуже, чем я!

– От меня отказалась не одна гувернантка. Поразительно, как ты смогла тут что-то разобрать, Эмми.

– Вы не сердитесь? – с тревогой прошептала Эмми.

Мэри покачала головой:

– Нет-нет. Совсем нет. Мне и самой кажется, что это было ужасно давно. Я уже не та девочка, которая вела этот дневник. Дикон правильно сказал: характер у меня был не сахар. Просто я привыкла к одиночеству, когда жила в Индии. Слуги меня недолюбливали, потому что сами же разбаловали, и вела я себя отвратительно. А родители совсем мною не занимались. Сад меня преобразил. Ты уже и сама это знаешь. – Она улыбнулась Эмми и села на траву, чтобы внимательнее изучить дневники. Джек сел на корточки возле мамы, и Мэри похлопала по земле, предлагая Эмми к ним присоединиться.

– Почему вы перестали вести дневник? – спросила Эмми, неуверенно опускаясь на землю, готовая к тому, что в любую секунду Мэри передумает и велит ей уйти.

– Я не перестала. Мой дядя Арчи, отец Колина, подарил мне чудесный новый блокнот. Из красной кожи, с замочком и золотым ключиком. Я носила ленту с ключом на шее, и мне было очень приятно, что у меня появился ещё один секрет. Для меня это было нечто особенное. Я убрала старые блокноты в тумбочку и начала писать в новом. И вела дневник до самого конца войны – предыдущей войны. А потом бросила… – Она вздохнула. – Это было слишком тяжело. С нами ничего такого прежде не случалось. Мисселтвейт был тихим, спокойным местом, защищённым от всего. Горечь войны разрушила эти чары и просочилась даже в наш таинственный сад…

– Дикону пришлось уйти на войну, – прошептала Эмми. – И Колину тоже.

– Да. Колин и раньше уезжал из поместья в школу, а Дикон никогда не бывал за пределами вересковой пустоши. – Мэри поёжилась. – Это был… настоящий кошмар. Мы надеялись, что, по крайней мере, он больше не повторится. – Она снова начала листать страницы, иногда проводя пальцем по строчкам.

Джек прижался к матери, а Эмми опустила взгляд. Так они и сидели, слушая щебетание птиц, пока Мэри не показала на страницу, которую в тот момент читала:

– Сад почти не изменился. Вон те розы, тёмно-красные, всё ещё здесь. И, наверное, до сих пор пахнут слаще всех других. – Она посмотрела на Эмми и улыбнулась. – Дикон срезал несколько цветов для букета и преподнёс его вашей мисс Роуз, ты знала?

Эмми округлила глаза:

– Правда? Ой, точно! Они же стоят в вазе в классной комнате. – Она задумалась, пытаясь вспомнить, что говорила мисс Роуз об этих цветах, а потом спросила: – То есть… Если он за ней ухаживает… Значит, она останется здесь, когда мы уедем?

Джек резко выпрямился и ошарашенно уставился на Эмми:

– Вы уезжаете? Когда?

– Не знаю… наверное, после войны. Многих детей уже отвезли в город, – пожала плечами Эмми, стараясь сделать вид, будто ей всё равно. – Никто пока не говорил, когда мы возвращаемся.

Мэри закрыла дневник и приобняла девочку за плечи:

– Боюсь, война закончится ещё не скоро, а в Лондоне сейчас небезопасно. Так что вы у нас надолго.

– Вы обещаете, что предупредите нас? – попросила Эмми. Она слабо себе представляла, как вернётся к жизни в городе, где её единственным укрытием будет пожарная лестница под тёмным небом.

– Обещаю, – ответила Мэри.

Глава девятая

– Они немецкие? – уточнила Эмми, с тревогой глядя на небо.

– Да, – с отвращением произнёс Артур. – Бомбардировщики. «Юнкерс Ju-88»[5], разве не видно?

– Нет, не видно. Бинокль же у тебя. Можно я посмотрю?

– Тут и без бинокля всё ясно, – вмешался Джек. – Двигатели большие, крупные. У «Ланкастера»[6] они меньше, и их четыре, а не два. Хотя, конечно, с «Уитли» спутать можно.

По его интонации чувствовалось, что он имеет в виду: Эмми вполне могла их спутать, но вот сам Джек – ни за что!

– Только у «Юнкерса» нет маленьких задних плавников, как у «Уитли»[7], – добавил Джек. – Кстати, Эмми, видишь чёрные кресты под крыльями и на корпусе внизу?

– Вроде да, – ответила Эмми и сощурилась. На фоне солнца самолёты выглядели чёрными и угрожающими, а мерное жужжание двигателей вселяло ужас. Хотя, возможно, это только потому, что они вражеские. – Думаете, они летят в Линтон?

– Может быть. Или в Дриффилд. Дай-ка на секунду, – сказал Джоуи, отбирая бинокль. Артур поморщился, но ничего не сказал. Всё-таки именно Джоуи нашёл бинокль в оружейной комнате.

Они убирали свои учебники, когда услышали, как в небе гудят бомбардировщики. Все четверо сразу выбежали на террасу, чтобы на них посмотреть.

– Их просто сотни, – прошептала Эмми.

– Не-а, около пятидесяти, – сказал Артур, прикрывая глаза от солнца. – Никогда не видел так много сразу.

– Не позавидуешь тем, к кому они летят, – пробормотал Джоуи. – Пятьдесят? Ты уверен?

Артур пожал плечами:

– Может, и больше. И все тяжёлые бомбардировщики.

– Наверное, в Дриффилде об этом знают, – задумчиво проговорил Джек. – Они бы заметили, что к ним летят, правда?

– Должны бы, – сказал Джоуи, опуская бинокль. – Наверное, к ним уже отправили солдат из Леконфилда.