Возвышение Коли Ноликова

Утром, еще по прохладе, Коля совершил путешествие вдоль озерного берега. Прямо на границе лагеря отдыха к воде подходил сетчатый забор, а за ним начиналось черт знает что. Берег подпирали старые двери, ржавые, ощетинившиеся пружинами остовы кроватей, какие-то доски. Всё это впивалось в мрачный торф вперемежку со скользкой жижей, осокой и толстыми, в три обхвата стволами вековых ракит. Снопы прутьев с листвой свисали почти в воду. Коля взялся за такой, сжал обеими руками, оттолкнулся, поджал ноги и пролетел над водой. Ветка напряглась и вернула его обратно на берег. Повторить не решился. Ладони покраснели.

Зазмеился по водной пленке черный уж. Коля хотел повернуть назад, но пересилил себя и стал дальше пробираться. Обхватив иву, чтобы перенести тело над водой и продолжить путь по тропике за деревом, Ноликов посмотрел себе под ноги и заметил, что нижняя часть ивы, прямо над водой, на пару сантиметров покрыта рыжими водорослями, будто вода отступила несколько часов назад. Коля провел взглядом вдоль берега. Так и есть — вода отступила. Встревоженный, Коля вернулся назад в лагерь.

После обеда, нагрузив живот вермишелью по-флотски и супом, Коля вышел к озеру и убедился, что отлив продолжается. Прямо под берегом, среди корней, копошились раки. В одном месте появился грязноватый песчаный мысок.

На полдник в столовке обычно давали стакан яблочного компоту и три гречневых пряника. Один столи оказался занят. Новые отдыхающие — три человека. Беседовали об литературе. Двое говорили, один молчал, но внимательно глядел на самого бойкого — худого, с чахлой темной бородкой-эспаньолкой и явно подкрашенными глазами. Был он в рубашке с египетскими узорами. Внемлющий ему, напротив — полон, с залысинами и сутулился. Бородатый доказывал третьему, похожему на мрачного лягушонка — маленький, обтекаемый, с глубоко посаженными черными глазами:

— Обществу нужен монархической строй! Посмотрите на героев нашей фантастической литературы. Сами знаем, грешны… Половина главных героев, причем положительных — принцы, принцессы или короли. И заметьте, основная фабула какова? Возвращение короля на трон!

На вилку у него был насажен отрезанный кусок сосиски. Бородатый размахивал им.

Коля взял компот, тарелку с пряниками, примостился на столике неподалеку и, насторожив уши, изобразил умиротворенное принятие пищи. Ничто его не касается. Писатель на отдыхе. Носитель вселенных, он мысленно философствует, ходит в спортивных штанах.

С бородкой рассмеялся — слишком громко, или может быть это помещение столовой усилило звук. Полилась речь плавная, немного нараспев, и хотя Коля слышал каждое слово, суть уловить не мог. И слова вроде бы русские, и построены ладно, но — Колю даже пот прошиб — смысл в них отсутствовал.

Вдруг Ноликова позвали:

— Эй. Эээй!

Это бородатый зовет. Коля неспешно — потому что негоже откликаться на "эй" — повернулся к компании.

— Простите, вы тоже писатель? — спросил бородач.

— Я тут столуюсь, — ответил Коля и замолчал.

— Мы тоже тут столуемся, — со ржащим смешком сказал бородач, — Но что это доказывает? Только что мы тут едим, принимаем пищу. Ооо, — он посмотрел в тарелку и сделал скучное лицо, — Я уже всё съел.

— Тут можно попросить добавку, — сказал Коля.

— Правда? А можете сделать это вместо меня?

— А почему вы не можете?

Опять после смешка прозвучал ответ:

— А вам вкуснее дадут, чем нам. Да. Мы тут люди новые, мы люди неместные, — и закатил глаза.

Коля вдруг вспомнилось скорое принятие его в Союз писателей. А что, ежели эту троицу подослали для проверки. Каков из себя гусь Ноликов? Мыслит ли писательским образом, может ли соблюсти честь в словесном поединке, не стыдно ли будет за нового члена Союза на людном собрании? Сейчас главное найтись и в меру острить.

Тишина всех придавила, и бородач решил представиться:

— Меня зовут Фокин, Алексей, а это мои друзья — Мамалыга…

— Мамалыгин Слава, — буркнул тот, молчаливый.

— И, раз уж так, Павлик Землинский, — указал бородач на лягушонка. Ноликов хотел было назвать своё имя, но Алексей продолжал:

— А я Фокин. Фокиннн.

И засмеялся. Мамалыгин хихикнул и полез в карман за блокнотом в красной обложке. Что-то там записал.

— Да. Мы писатели, — Фокин вздохнул. Теперь прыснул Павлик.

Коля вдруг обнаглел:

— По скольку книг на брата?

Фокин закусил нижнюю губу и промычал, а потом начал:

— Видите ли, пока ни одной. Но много интересных задумок.

— Вот у него, — лягушонок ткнул вилкой в сторону Мамалыгина, — дома в шкафу, несколько романов лежит. Никому их не показывает.

Мамалыгин стал краснеть. Коля допил компот, сказал: "Мне пора" и вышел. В домике хотел полежать, а затем поглядеть на озеро. Может уже по дну озеро перебраться можно. Это беспокоило Ноликова. Ведь могут прийти в гости Плютовы. Сердце у него дёрнулось из груди, когда в дверь постучали.

— Можно? — по голосу, это был Фокин.

Коля с пружинным скрипом сел на кровати.

— Заходите.

Фокин появился на пороге:

— Здравствуйте! У вас дрель есть?

— Нет, зачем мне дрель?