Впереди Авангарда

Вот что вам нужно, мужики! Это написали три года назад Братья Стругацкие. Знаменитые наши фантасты. Если сделать как они придумали, то будет вам настоящий коммунизм. И он зачитал вслух: «Братья Стругацкие. Повесть «Возвращение (Полдень, XXII век)» 1962 года издания. Вот что они писали: «Многочисленные кибердворники, киберсадовники, киберперевозчики и другие киберы работали на гемомеханическом приводе – у них была мускульная и какое-то подобие кровеносной системы, они питались мусором, который они убирали, ветками, которые они стригли, пылью, через которую они двигались. Органы управления почти всех этих машин не конструировались, не собирались, даже не печатались, а выращивались в готовом виде…Рутинный умственный труд, управление однообразными процессами, всё, что поддаётся алгоритмированию, изгнано из труда людей. Человек больше не управляет процессами, не делает статистических подсчётов, не рассчитывает новые машины и процессы. Он иногда снисходит до надзирания за управлением, всю статистику и даже выводы из статистики ведут машины – роботы, расчётом новых процессов и механизмов тоже занимаются инженерные машины, человек даёт только идеи.»

–Видите они дают нам новые способы познания и преобразования мира. В этих способах – суть коммунизма. Вкалывают машины, роботы. Им не надо платить, они сами себя будут ремонтировать и воспроизводить. А в основном- создавать всё, что нужно коммунизму. И никакой эксплуатации человеком человека. Это ж железки, неодушевлённые предметы. – Писатель устал от портвейна и длинной речи, передал Ване книгу, упал на диван и захрапел.

Спал он два дня. За это врем коммивояжеры раз пять бегали в магазин и книжку под «три семёрки» изучили почти наизусть.

– Вот. Я же говорил, что он мудрее профессора Карданского. Выход мгновенно нашел.– Червонный ликовал.– Он уже видел подъём, расцвет и процветание настоящего коммунизма.

– Главное – деньги не надо будет клянчить по всему миру.– Радовался Иван.-

И товары таскать поездами, пароходами и грузовиками. Всё своё будет. Бляха! Ну, Яблонский, ну гад умный какой! А ты чего молчишь, бабуля? -Бабуля? Какая? – подозрительно глянул на него Червонный.– Ты ничего? В порядке. Следи за пальцем. И он стал водить указательным своим мимо Ваниных глаз.

– Потом поговорим.– Сказала Яга.– Надо сперва уточнить у Сатаны, может ли его братия вот эти все железки сделать. Книжка – то фантастическая. Написать легко.

– Нечистой силе всё по зубам. Вы вон какие чудеса творите в мире. А тут- всего роботов всяких наконструировать. Вам раз плюнуть.

– Ты отдохни, Вань. Уложил его рядом с писателем Золотов.– Заговариваться стал. Сам с собой болтаешь чушь несусветную. Нечистая сила. Спи покуда…

Погуляли они с писателем всю неделю. Он им книжки свои подарил, два миллиона дал и сказал на пороге перед расставанием.

– Если про ваш коммунизм книжку сделать – только меня зовите. Лучше никто не сможет написать.

Они крепко обнялись и расстались. А через минуту Баба Тэтчер уже стряхивала их с метлы возле дома Червонного.

– Как- то быстро мы чересчур.– Удивился Золотов. Взял портфель с миллионами и пошел домой. А Иван ещё полчаса поспорил с Ягой на предмет изготовления роботов. Сошлись на том, что в следующую неделю на Лысой горе Шабаш соберут и коллективно всё обсудят. Ну а потом был Шабаш, на который слетелась вся нечисть. Порешили, что справятся. Только Леший засомневался. Но его особо- то и не слушал никто.

И вот после всего описанного незаметно – нежданно прошло всего каких- то аж целых десять лет. А много это для коммунизма в зарайской области или в самый раз – никто определить не мог. Черти и бесы бессрочные были, бессмертные как Кощей. И потому во времени ничего не понимали. А Ивану, Червонному, отцу Симеону и профессору Карданскому- Витте, да Гришке с Олежкой обернулись эти годы как тягостное заключение в зоне особо строгого режима.

Хоть и коммунизм процветал на посторонний взгляд. И народ был розов лицами, в меру толст и без меры пьян от счастья.

Глава двадцать вторая

Жаль коммунизма

Вот как так может быть? Десять лет – это же не неделя. Она и то тянется от понедельника к субботе как переполненный автобус с нижнего края Зарайска к верхнему, к вокзалу. А десяток коммунистических годов мелькнул во времени как болезненный сон. Только сегодня Иван внимание обратил на тот странный факт, что по радио утром сказала дикторша – доброе, мол, утро, товарищи. Сегодня шестнадцатое июля тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Московское время шесть часов утра. В Зарайске, стало быть, восемь.

А как только коммунизм победил – всем немедленно поставили дома телефоны. Набрал Ваня номер Червонного – Золотова, оборвал ему последнее сновидение и спрашивает.

–У нас какой год сейчас, Максим Ильич?

Червонный просыпался неторопливо, на пару секунд снова засыпал раза три и очнулся до рабочей кондиции минут через пятнадцать.